Особенности взаимоотношений между Европейским судом по правам человека и органами конституционного правосудия Германии и Австрии: сравнительно-правовой аспект. Статьи по предмету Конституционное право России

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЕВРОПЕЙСКИМ СУДОМ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА И ОРГАНАМИ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВОСУДИЯ ГЕРМАНИИ И АВСТРИИ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ

Е.В. МАШКОВА, Ф.М. ВИТТМЕР

Европейская конвенция по правам человека (ЕКПЧ или Конвенция), подписанная в Риме 04.11.1950, была разработана после Второй мировой войны в качестве ответа на серьезные нарушения прав человека <1>. Иными словами, Конвенция призвана защищать демократические принципы государств-участников и одновременно служить им основой легитимности. В соответствии со ст. 32 ЕКПЧ в ведении Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ или Суд) находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения Конвенции, а согласно Протоколу 11 Суд является также единственным органом, обязательно интерпретирующим положения ЕКПЧ <2>. Все более осознанная и расширяющаяся в последние годы практика Европейского суда привела к тому, что возникло больше точек соприкосновения между национальными органами конституционного правосудия, отвечающими за защиту основных прав и свобод человека на внутригосударственном уровне, и ЕКПЧ <3>. При этом следует отметить, что ЕСПЧ истолковывает определенные понятия, руководствуясь текстом Конвенции, не принимая во внимание толкования, сформировавшиеся в национальном праве государств-участников. По мнению Суда, "классификация по национальному законодательству обладает ограниченной ценностью и является не более чем отправной точкой" <4>.
--------------------------------
<1> Meyer-Ladewig, EMRK, 3. Aufl. 2011, Einleitung, Rn. 2; Volkmann, JZ 2011, 835, 841.
<2> Meyer-Ladewig, EMRK, 3. Aufl. 2011, Art. 32 Rn. 1.
<3> Kramer/Marten, EuR 2015, 169; vgl. auch Volkmann, JZ 2011, 835, 841; bzgl. Zahlen der Urteile s. von Arnauld, Volkerrecht, 2. Aufl. 2014, Rn. 629.
<4> EGMR, Chassagnou and Ohters v. France, 29.04.1999, Reports 1999-III, para 100.

В деле "Энгель и другие против Нидерландов" <5>, с которого начинается судебная практика ЕСПЧ в связи с концепцией автономного толкования (Konzept der autonomen Auslegung/autonomous concept) <6>, Суд определяет, что толкование в соответствии с национальным понятием права несет в себе опасность подрыва конвенциональных гарантий и эффективного обеспечения и защиты прав человека <7>. Таким образом, принцип "автономного толкования" применяется для унификации стандартов правоприменения государствами - участниками ЕКПЧ и координации различных национальных правовых систем на международном уровне. К особенностям дел, при разрешении которых концепция автономного толкования становится особо актуальной, следует отнести так называемый смысловой аспект, или значение толкования. Заявитель может не оспаривать, как в случае "обычного" нарушения Конвенции, того, что определенное действие государства нарушает его гарантированные Конвенцией права, но он ставит под сомнение то значение, которое государство (национальная правовая система) придает понятию определенного права. Также заявитель может говорить о нарушении своего права не потому, что классификация понятия того или иного права в его "родной" стране является проблематичной, а потому, что у государств - участников Конвенции нет его единого понимания. И еще одним сложным следует считать случай, когда заявитель обращает внимание на спорное понятие права и государство утверждает, что его точка зрения согласуется с национальным законом. В вышеуказанных случаях автоматическое принятие точки зрения государства могло бы привести к тому, что спор не был бы разрешен, поскольку потребовалось бы обоснование, почему одна из точек зрения является предпочтительнее. И, более того, это обоснование перестает действовать, когда отклонение от точки зрения государства будет означать превышение компетенции суда. Тем самым концепция независимого толкования оправдывает лежащие в основе правового спора разногласия, ибо только в этом случае судьи могут принимать решение.
--------------------------------
<5> Engel and Ohters v. the Netherlands 1972, Series A No. 22.
<6> Letsas, EJIL 2010, 525.
<7> Vgl. Engel and Ohters v. the Netherlands, Series A No. 22, § 81.

Концепция свободы усмотрения (Konzept des Ermessensspielraums/margin of appreciation) направлена на поиск баланса между единой региональной системой защиты прав человека и различными национальными системами <8>. Закрепленные в конституциях государств-участников основополагающие ценности, такие как суверенитет, национальная правовая культура и политическая легитимность, не должны быть уничтожены панъевропейским нормотворчеством, и "margin of appreciation" призвана в том числе построить "вертикальные" отношения между национальными судами и ЕСПЧ. Источники "margin of appreciation" можно найти в любой национальной правовой системе договаривающихся государств в различной по своему определению форме <9>. Особенно ярко теория принятия решения по собственному усмотрению отразилась в немецкой доктрине административного права <10>. Международно-правовые последствия решений ЕСПЧ вытекают из положений п. 1 ст. 46 ЕКПЧ, когда государства обязуются исполнять вынесенное по делу решение. Если ЕСПЧ в своем решении отмечает нарушение Конвенции, то государство, являющееся стороной, обязано исправить положение. Это обязательство, впрочем, ограничивается международно-правовым контекстом, а исполнение решений на национальном уровне зависит от внутреннего законодательства того или иного государства. ЕСПЧ не может указать на недействительность или неприменимость национальных мер, и, как правило, решение ЕСПЧ, без соответствующего национального регулирования, не меняет судебное решение государственного суда. Таким образом, государства - участники Конвенции несут ответственность на международно-правовом уровне, а внутригосударственные рамки должны предоставлять им большую свободу действий.
--------------------------------
<8> Takahshi, in Follesdal/Peters/Ulfstein, Constituting Europe, 62, 90 f.
<9> Matscher F. Methods of Interpretation of the Convention, in Macdonald et al. (eds.), The European System fort he Protection of Human Rights, 63 - 81, at 76.
<10> Nolte G. General Principles of German and European Administrative Law. A Comparison in Historical Perspective, Modern Law Review Limited, Blackwell Publishing, Oxford, 1994.

Австрия присоединилась к ЕКПЧ в 1958 году, а, в соответствии с положениями конституционного права Австрии <11>, ЕКПЧ представляет собой конституционный акт прямого действия, с возможностью ее прямого применения. В силу того что положения, закрепленные в Европейской конвенции, имеют ранг конституционных норм, существует тесная связь между практикой ЕСПЧ и практикой Конституционного Суда Австрии в применении и толковании положений ЕКПЧ <12>. Как отмечают ряд авторов, в силу конституционного характера ЕКПЧ существует обязательность внутригосударственного соблюдения правовой практики ЕСПЧ при толковании и применении конвенционных прав <13>, включая решения ЕСПЧ, которые выносятся против других государств <14>. Тем не менее КС Австрии предусмотрел границы для следования судебным решениям ЕСПЧ в известном деле Мильтнера <15>, в котором речь шла о толковании понятия "civil rights" (ст. 6 ЕКПЧ).
--------------------------------
<11> Art. II der Bundes-Verfassungsgesetz-Novelle BGBl 59/1964. Bundesverfassungsgesetz vom 4. Marz 1964, mit dem Bestimmungen des Bundes-Verfassungsgesetzes in der Fassung von 1929 liber Staatsvertrage abgeandert und erganzt warden. BGBl. 1964. No. 59.
<12> BGBl 210/1958; vgl. Holoubek, Landesbericht Osterreich, 16. Kongress der Konferenz der Europaischen Verfassungsgerichte, 1.
<13> VfSlg 14.650/1996, 16.080/2001, 17.026/2003 uva.; Holoubek, Landesbericht Osterreich, 16. Kongress der Konferenz der Europaischen Verfassungsgerichte, 6. Barkhuysen T., Emmerik M.L. van, Kempen P.H. P.H. M.C., Asbeck F.M. van. The Execution of Strasbourg and Geneva Human Rights Decisions in the National Legal Order. Martinus Nijhoff Publishers, 1999, p. 167 - 182.
<14> Cremer, Zur Bindungswirkung von EGMR-Urteilen, EuGRZ 2004, 683ff.
<15> Gericht Verfassungsgerichtshof. Entscheidungsdatum 14.10.1987 Geschaftszahl B267/86.

Для того чтобы понять данное решение, необходимо в первую очередь иметь в виду особенности действовавшей тогда австрийской административно-правовой системы, в рамках которой, во-первых, административные органы принимали решения по делам о лишении свободы или о допустимости конфискации имущества, а во-вторых, существовал одноуровневый контроль этих решений в административном суде, который был ограничен оценкой фактов, установленных административными органами Австрии <16>. При этом сложившаяся в ЕСПЧ практика толкования понятия "civil rights" начиная с 70 - 80-х гг. XX века в рамках автономного толкования говорила о том, что все разногласия, которые оказывают влияние на условия обеспечения права собственности, разрешаются только в судах и трибуналах <17>. И в этом случае попытка следовать судебной практике ЕСПЧ сделала бы необходимыми основополагающие изменения административно-судебной системы Австрии <18>, а единственная надзорная инстанция в лице административного суда была бы признана не соответствующей требованиям надлежащей защиты права собственности по смыслу ст. 6 ЕКПЧ <19> ввиду еще и того, что ЕСПЧ требовал полного выяснения обстоятельств дела или дополнительной надзорной проверки судом (трибуналом) во всех инстанциях.
--------------------------------
<16> Merli Franz. Art. 6 EMRK und das Osterreichische Verwaltungsrechtsschutzsysterm. Zwei Leitentscheidungen des Verfassungsggerichtshofes. Max-Planck-Institut fur auslandisches offentliches Recht und Volkerrecht, 1988, p. 251, 252.
<17> ECtHR, Konig v. Germany (Appl. No. 6232/73), Judgment (Plenary), 28 June 1978, Series A, No. 27; ECtHR, Sporrong and Lonnroth v. Sweden (Appl. Nos. 7151 and 7152/75), Judgment (Plenary), 23 September 1982, Series A, No. 52.
<18> Gericht Verfassungsgerichtshof. Entscheidungsdatum 14.10.1987. Geschaftszahl B267/86, p. 9, II. 4 f)cc).
<19> Gericht Verfassungsgerichtshof. Entscheidungsdatum 14.10.1987. Geschaftszahl B267/86, p. 9, II. 4 f)cc); vgl. Holoubek, Landesbericht Osterreich, 16. Kongress der Konferenz der Europaischen Verfassungsgerichte, 10 f.

Конституционный Суд Австрии столкнулся с необходимостью дать оценку тем положениям австрийского правопорядка, в соответствии с которыми разрешение на строительство представляет собой вид общественных интересов, защита которых является одной из задач административного права и необходимость охраны которых осуществляется путем разумного вмешательства государства в сферу частного права. При этом ЕСПЧ оценил действия австрийской Земельной комиссии, связанные с одобрением сделки купли-продажи, как гражданско-правовые отношения, так как сделка регулирует непосредственно отношения между продавцом и покупателем.
Конституционный Суд Австрии отметил, что "невозможно представить, что присоединение к Конвенции и ее возведение в ранг конституционного закона сокращает организационно-правовые возможности федеральной Конституции, а также дает полномочия законодателю и обязывает его создать новый вид (административной) юрисдикции", при этом КС отметил, что Австрия не должна "подвергаться неожиданным принудительным изменениям в организации государственной власти" <20>. Таким образом, КС Австрии не был в состоянии установить нарушение австрийской федеральной Конституции и не нашел принятое административным судом решение нарушением норм конституционного права. Однако КС Австрии указал, что "если возможное толкование противоречит Конвенции о защите прав человека, то Европейский суд должен установить факт нарушения и оно должно быть исправлено с помощью законодателя" <21>.
--------------------------------
<20> Gericht Verfassungsgerichtshof. Entscheidungsdatum 14.10.1987. Geschaftszahl B267/86, p. 9, II. 4 f)cc und p. 10, II. 4 f)dd).
<21> Gericht Verfassungsgerichtshof. Entscheidungsdatum 14.10.1987. Geschaftszahl B267/86, p. 10, II. 4 f)dd).

Следует также отметить, что хотя КС Австрии и поставил принципиальные границы принятия во внимание решений ЕСПЧ в деле Мильтнера, однако дело никогда не доходило до их использования, при этом начиная с решения ЕСПЧ по делу Цумтобель <22> ЕСПЧ и КС Австрии одинаково трактуют ст. 6 ЕКПЧ. И более того, в 2014 году в Австрии была проведена реформа в сфере административной подсудности <23>, в рамках которой в том числе были упразднены квазисудебные органы, созданные на уровне законодательства федеральных земель (Verwaltungssenate in den Landern).
--------------------------------
<22> European commission of Human Rights. Application No. 12235/86. Zumtobel and Martin Zumtobel. against Austria. Report of the Commission (adopted on 30 June 1992), Zumtobel, No. 12235/86.
<23> Verwaltungsgerichtsbarkeits-Novelle 2012. BGBI. 2012. No. 51.

В соответствии со ст. 59, п. 2, Основного Закона Федеративной Республики Германия и принятым Бундестагом Законом о Конвенции по защите прав человека и основных свобод от 7 августа 1952 года <24> ЕКПЧ выступает в немецкой правовой системе в качестве федерального закона <25>. Это положение было отражено и в решении Федерального Конституционного Суда Германии по делу "Гергюлю", в частности, суд заявил, что ЕКПЧ действует в немецком правопорядке в ранге федерального закона и должна приниматься во внимание при толковании национального права, в том числе и основных прав человека, а также в качестве гарантий правового государства. Обязывающее действие решения ЕСПЧ распространяется на все государственные органы и по общему правилу предписывает последним в рамках их компетенции восстановить положение, соответствующее Конвенции, и не нарушать принцип подчинения закону и праву (ст. 20, абз. 3, Основного Закона) <26>. Особое значение решений ЕСПЧ проявляется в том, что они отражают "актуальное состояние развития Европейской конвенции и Протоколов к ней" <27>. Положения преамбулы Основного Закона ФРГ, а также ст. 23, 24, 25, 59, п. 2, свидетельствуют о том, что Основной Закон следует толковать так, чтобы не возникал конфликт с международными обязательствами ФРГ, так как Основной Закон Германии ориентирован на международное сотрудничество и европейскую интеграцию и закрепляет приоритет общих принципов международного права перед нормами национального законодательства <28>.
--------------------------------
<24> Die Stellung der EMRK im Verfassungrecht der Bundesrepublik Deutchland, in Bromer (Hrsg.), Der Grundrechtschutz in Europa, 2002, p. 95ff; Christoph Grabenwarter Europaische Menschenrechtskonvention 3 Aufl. C.H. Beck, Miinchen, 2008, p. 18.
<25> Gesetz uber die Konvention zum Schutze der Menschenrechte und Grundfreiheiten vom 7. August 1952, BGBI II, p. 685; die Konvention ist gemass der Bekanntmachung vom 15. Dezember 1953, BGBI 1954 II, p. 14 am 3. September 1953 fur die Bundesrepublik Deutschland in Kraft getreten; Neubekanntmachung der Konvention in der Fassung des 11. Zusatzprotokolls in BGBI 2002 II, p. 1054.
<26> BVerfG 2 BvR 1481/04, Gorgulu, Rz. 30.
<27> BVerfG 2 BvR 1481/04, Gorgulu, Rz. 38. Wirkung und Beachtung der Urteile und Entscheidungen der StraBburger Konventionsorgane, EuGRZ 1996, p. 350.
<28> BVerfG 2 BvR 1481/04, Gorgulu, Rz. 33.

Однако в решении по делу "Гергюлю" ФКС ФРГ отметил, что правомочие ЕКПЧ не может быть мерилом конституционного стандарта, а лишь должно быть косвенно использовано "в качестве вспомогательной системы толкования" при определении содержания и сферы действия основных прав человека и принципов, закрепленных в основном законе государства <29>. При этом, по мнению ФКС Германии, спорные случаи при соблюдении решений ЕСПЧ могут возникнуть в многополярных основных правоотношениях в частном праве, где речь идет о разумных компромиссах между различными субъективными правовыми позициями <30>. В частности, ФКС заметил, что немецкие суды обязаны отдавать преимущество тому толкованию, которое соответствует Европейской конвенции в той мере, в которой рамки действующих методологических стандартов оставляют свободу для интерпретации и правовой оценки <31>. ФКС ФРГ, таким образом, заключил, что Верховный земельный суд Наумбурга недопустимым с точки зрения конституционного права образом исходил из того, что решение ЕСПЧ обязывает исключительно Федеративную Республику Германия как субъект международного права, но не немецкие суды <32>.
--------------------------------
<29> BVerfG 2 BvR 1481/04, Gorgulu, Rz. 32.
<30> BverfG 2 BvR 1481/04, Gorgulu, Rz. 50.
<31> BverfG 2 BvR 1481/04, Gorgulu, Rz. 62.
<32> BverfG 2 BvR 1481/04, Gorgulu, Rz. 67.

После решения по делу "Гергюлю" ФКС ФРГ имел возможность заниматься делом "Каролина III" <33>, в котором он резюмирует важность решений ЕСПЧ и указывает на то, что ЕКПЧ, находясь в статусе федерального закона, является "вспомогательным фактором, содействующим трактованию содержания и распространению основных прав, поскольку это не ведет к ограничению или уменьшению правовой защиты основных прав в соответствии с Основным Законом Германии" <34>. Конституционный Суд, таким образом, не воспользовался установленными им же границами в деле "Гергюлю" и трансформировал решение ЕСПЧ в национальную правовую систему.
--------------------------------
<33> Bildberichterstattung uber Privat- und Alltagsleben prominenter Personen - Caroline von Hannover.
<34> BVerfG. Beschluss vom 26.02.2008 - 1 BvR 1602/07 u.a. Caroline-III, Rz. 52.

В вынесенном решении ФКС ФРГ о превентивном заключении осужденных <35> можно наблюдать корректировку места правовых толкований Европейского суда в конституционно-правовой системе Германии, когда ЕСПЧ подверг критике немецкую практику превентивного заключения <36>. ФКС Германии обратил внимание на то, что решения ЕСПЧ в системе мер конституционного контроля представляют собой "новые значимые обстоятельства", которые могут привести к пересмотру ранее занятых правовых позиций ФКС ФРГ <37>.
--------------------------------
<35> BVerfG. 04.05.2011. No. 2 BvR 2029/01.
<36> European Court of Human Rights. M. v. Germany, Application no. 19359/04, Judgment of 17 December 2009.
<37> BVerfG. 04.05.2011. 2 BvR 571/10. Rz. 82.

При сравнении подходов обоих конституционных судов к вопросу об исполнимости решений ЕСПЧ следует обратить внимание на то, что национальные органы конституционного правосудия вывели из положений конституций государств структурную оговорку относительно рецепции решений ЕСПЧ. Отличия в ее формировании вытекают из различного положения ЕКПЧ в правовых системах Германии и Австрии (федеральный закон vs. конституционный статус). Тем не менее обе оговорки функционируют в конечном счете только тогда, когда следование решению ЕКПЧ привело бы к изменению конституции. Из разницы внутригосударственного статуса Европейской конвенции следует и разница в степени выраженной рецепции оценок ЕСПЧ. В то время как ФКС ФРГ, к примеру, в своем решении относительно превентивного заключения принял только те толкования ст. 7, п. 1, ЕКПЧ, которые могли быть включены в рассмотрение ст. 2, п. 2, Основного Закона ФРГ, австрийский Конституционный Суд при оценке того, что необходимо в демократическом обществе, очень часто берет за основу суждения ЕСПЧ, в том числе из решений, вынесенных в отношении других государств <38>.
--------------------------------
<38> Osterreich Grabenwarter, Journal fur Rechtspolitik 2012, 298, 299.

Общим для обоих подходов конституционных судов является то, что оговорка относительно следования положениям ЕКПЧ вызвана предположением, что ЕСПЧ при толковании Конвенции каким-либо образом установит для государств-участников слишком низкую "margin of appreciation", для того чтобы привести национальное право в соответствие с Европейской конвенцией. Задача органов конституционного правосудия Германии и Австрии состояла в разработке диапазона оценки решений ЕСПЧ, чтобы иметь возможность обеспечить их "приспособление" в системе конституционно-правовых норм. Также общим для обоих решений является то, что конституционные суды постоянно подчеркивали значение ЕКПЧ и решений ЕСПЧ, равно как и свою готовность к их соблюдению, при этом суды лишь подали предупредительный сигнал ЕСПЧ. Следует также отметить, что ни один из судов в конечном счете не использовал свою структурную оговорку относительно рецепции. В процессе судебной практики структурная оговорка к тому же была смягчена в своей форме (в судебной практике Федерального Конституционного Суда ФРГ) или полностью игнорировалась (в практике австрийского Конституционного Суда).
Интересно заметить, что с течением времени различия между практикой ЕСПЧ и практикой обоих конституционных судов, в основном путем взаимного признания доводов, сошли на нет. Так, в судебном производстве по делу Каролины ФКС ФРГ в значительной степени принял критерии ЕСПЧ. С другой стороны, ЕСПЧ в своих последующих решениях санкционирует судебную практику ФКС ФРГ и также использует его критерии в своей собственной судебной практике <39>. То же самое можно наблюдать в диалоге австрийского КС и ЕСПЧ относительно конфликта по поводу толкования ст. 6 ЕКПЧ. Австрийский Конституционный Суд, в частности, предложил выход, как может быть достигнуто согласие между обязательствами по Конвенции и конституционными (государственными) структурными принципами при дальнейшей интерпретации понятия "civil rights". ЕСПЧ также в своей дальнейшей судебной практике предъявлял не такие высокие требования по ст. 6 ЕКПЧ, как предполагалось, и тем самым пошел навстречу Конституционному Суду Австрии <40>.
--------------------------------
<39> Kramer/Marten, EuR 2015, 169, 185, 187.
<40> Schaffer, ZoR 2007, 1, 15 ff.

В результате проведенного исследования можно сделать вывод, что расширение юрисдикции ЕСПЧ относительно основных прав и свобод человека повлекло за собой опасения конституционных судов Австрии и Германии, касающиеся согласования международного и конституционного права <41>. Однако с течением времени опасения органов конституционного правосудия рассеялись и возникшее напряжение постоянно преодолевается взаимным сближением. Национальные конституционные суды попытались использовать находящуюся в их распоряжении "margin of appreciation", с тем чтобы при помощи собственной оценки примирить между собой положения конституционного и международного права и прийти к диалогу судов в многоуровневой системе защиты прав человека <42>. Тот факт, что дело не дошло до отказа в выполнении решений ЕСПЧ, должен быть оценен особенно положительно для правомочности осуществления основных прав и свобод человека и сохранения основополагающих демократических ценностей в Австрии и Германии.
--------------------------------
<41> Volkmann, JZ 2011, 835, 842.
<42> Hoffmann-Riem, NJW 2009, 20, 26; Europaischen Verfassungsgerichtsverbund Vo kuhle, NVwZ 2010, 1, 4f.

Литература

1. Arnauld A. von. Volkerrecht. C.F. Muller 2, neu bearbeitete Auflage 2014.
2. Barkhuysen T., Emmerik M.L. van, Kempen P.H. P.H. M.C., Asbeck F.M. van. The Execution of Strasbourg and Geneva Human Rights Decisions in the National Legal Order. Martinus Nijhoff Publishers, 1999.
3. Grabenwarter Ch. Europaische Menschenrechtskonvention 3 Aufl. C.H. Beck, Munchen. 2008.
4. Matscher F. Methods of interpretation of the Convention. The European system for the protection of human rights, ed. by R.St.J. Macdonald, F. Matscher, H. Petzold. 1993.
5. Merli F. Art. 6 EMRK und das osterreichische Verwaltungsrechtsschutzsysterm. Zwei Leitentscheidungen des Verfassungsggerichtshofes. Max-Planck-Institut fGorgulur auslandisches offentliches Recht und Volkerrecht, 1988.
6. Nolte G. General Principles of German and European Administrative Law. A Comparison in Historical Perspective, Modern Law Review Limited, Blackwell Publishing, Oxford, 1994.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Конституционное право России, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.