Универсальное правопреемство vs общее имущество супругов: побеждает регистрация. Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 17.06.2016 N 309-ЭС16-1899. Статьи по предмету Гражданское право

Вернуться к списку статей по юриспруденции

УНИВЕРСАЛЬНОЕ ПРАВОПРЕЕМСТВО VS ОБЩЕЕ ИМУЩЕСТВО СУПРУГОВ: ПОБЕЖДАЕТ РЕГИСТРАЦИЯ. КОММЕНТАРИЙ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ СПОРАМ ВС РФ ОТ 17.06.2016 N 309-ЭС16-1899

А.Н. ЛАТЫЕВ

Дела, рассматриваемые Верховным Судом в порядке второй кассации, часто ставят перед юристами интересные и не имеющие однозначного решения юридические вопросы. Нередко юридический интерес подкрепляется и примечательными фактическими обстоятельствами. Тем обиднее бывает, когда судебный акт высшего судебного органа по делу, выделяющемуся из общего ряда как юридической проблематикой, так и своей фактурой, оказывается слабо мотивированным и вовсе не отвечает на те вопросы, решения которых ожидала увидеть в нем профессиональная общественность.
Показательным примером такого совершенно скучного судебного акта по делу с любопытнейшей фабулой является комментируемое Определение.
Спор касался взыскания платы за пользование частью здания <1> в самом центре Екатеринбурга, занимаемого одним из крупнейших негосударственных вузов региона - Уральским финансово-юридическим институтом. Институт, существующий с 1995 г., был создан в форме образовательного учреждения. Соответственно, у него не было права собственности на здание. Он пользовался им на праве оперативного управления. Это право в 2008 г. было зарегистрировано в ЕГРП, при этом регистрация права собственности на имущество за собственником учреждения не производилась.
--------------------------------
<1> Формально спор шел о пользовании объектом недвижимости, состоящим из ряда нежилых помещений в одном здании, однако в дальнейшем для простоты мы будем называть его зданием - для сути рассматриваемого дела различие зданий и помещений в них несущественно.

На момент создания института его учредитель не был в браке, но на момент строительства здания - уже состоял. Впоследствии брак был расторгнут, а супруга учредителя института добилась регистрации за собой права собственности на 1/2 в праве собственности на здание.
После этого произошло еще два значимых для дела события. Во-первых, бывшая супруга учредителя внесла зарегистрированную за ней 1/2 в праве собственности в уставный капитал ООО "Лоза", которое и являлось истцом по делу, рассмотренному Верховным Судом. Во-вторых, сам институт в конце 2014 г., воспользовавшись изменениями в ГК РФ и в законодательстве об образовании, был преобразован из негосударственного образовательного учреждения в автономную некоммерческую образовательную организацию.
Последний момент и стал отправной точкой - с момента преобразования, по мнению истца, институт, перестав быть учреждением, утратил право оперативного управления на здание, а с ним и ранее имевшееся основание пользования всем зданием целиком. Поскольку же ООО "Лоза" зарегистрировано в качестве собственника здания с долей в 1/2 права собственности, оно потребовало от института плату за пользование зданием.
В этом деле переплелись самые разные проблемные вопросы современного российского права: здесь и весьма специфическое положение учреждений как юридических лиц, из которых частные учреждения наименее распространены и, как следствие, в наименьшей степени освещены в судебной практике и научных исследованиях; и вопросы правопреемства при преобразовании учреждений в автономные некоммерческие организации; и вопросы, связанные с существованием такого нетипичного вещного права, как право оперативного управления; и вопросы соотношения режима обособления части своего имущества учредителем учреждения и режима общей собственности супругов; наконец, вопросы пределов действия регистрационной системы и обязательной силы произведенных регистрационных записей.
Стоит добавить, что эта солянка из вопросов была изрядно приправлена множеством ранее вынесенных судебных решений по искам сторон друг к другу и к их правопредшественникам о признании и оспаривании прав друг друга или регистрации таких прав. Впрочем, ни одно из решений не поставило точку в вопросе о наличии или отсутствии права у той или другой стороны - в большинстве случаев суды отказывали в удовлетворении требований по формальным основаниям.
Неудивительно, что дело вызвало разногласия между судьями различных инстанций.
Арбитражный суд Свердловской области отказал в иске, сославшись на то, что институт-ответчик после своего преобразования в АНО как универсальный правопреемник получил все права учреждения, включая право оперативного управления на все здание. А раз так, то пользование им зданием правомерно и ни о каком неосновательном обогащении речи идти не может.
Семнадцатый арбитражный апелляционный суд не согласился с выводом о сохранении права оперативного управления при преобразовании института из учреждения в автономную некоммерческую организацию. Он исходил из того, что таким правом могут обладать только учреждения и казенные предприятия. Дополнительно суд обратил внимание на отсутствие у ООО "Лоза" прав учредителя в отношении АНО. При таких условиях признание за АНО права оперативного управления не давало бы истцу возможности изъять имущество у АНО. Фактически общество не имело бы доступа к принадлежащему ему имуществу.
АС Уральского округа, однако, отменил Постановление апелляционного суда и оставил в силе первоначально вынесенное решение об отказе в иске. При этом кассация видоизменила довольно спорный тезис суда первой инстанции о сохранении права оперативного управления за организацией, не являющейся учреждением. Вместо этого в Постановлении сказано о невозможности ухудшения правового положения правопреемника в результате реорганизации только с учетом того, что правопреемник не может обладать правом оперативного управления. Он все равно продолжает быть законным пользователем.
Как видим, суды разных инстанций использовали разные подходы не только при обосновании противоположных решений, но и тогда, когда их итоговые выводы совпадали. Неудивительно, что дело было передано для рассмотрения в порядке второй кассации в Верховный Суд - оно того действительно стоило. Ответов на какие вопросы мы могли бы ожидать от Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ (далее - Коллегия) по итогам рассмотрения этого дела?
Ключевым для спора, как представляется, был вопрос о квалификации взаимных отношений между учреждением и его учредителем. Именно к ним в конечном итоге восходят доводы обеих сторон. Обе они не оспаривали право оперативного управления института, зарегистрированное еще в 2008 г.
Начнем со стороны ответчика. АНОО ВО "УрФЮИ" создано в результате преобразования одноименного частного учреждения. Согласно п. 5 ст. 58 ГК РФ при преобразовании права и обязанности юридического лица не изменяются, за исключением прав и обязанностей в отношении его учредителей. Однако это положение явно сформулировано без учета возможности существования ряда прав, которые могут принадлежать лишь определенным типам организаций. Что происходит в том случае, когда носитель подобного права становится лицом, которое не может им обладать?
Здесь мыслимы два варианта. Первый - предусмотреть в законе сохранение ранее возникших прав, как, например, это предусмотрено для права постоянного (бессрочного) пользования земельным участком <2>. Второй вариант напрямую не установлен, но его можно вывести из духа закона. Так, при приватизации путем преобразования государственных и муниципальных унитарных предприятий вновь создаваемые АО и ООО становятся собственниками имущества, ранее находившегося в хозяйственном ведении или оперативном управлении <3>. То есть имеет место конверсия права хозяйственного ведения в право собственности.
--------------------------------
<2> См.: ст. 3 Федерального закона от 25.10.2001 N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации".
<3> См.: ст. ст. 11 и 37 Федерального закона от 21.12.2001 N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества".

Какой из этих вариантов применим в случае преобразования учреждения в автономную некоммерческую организацию? Сложно согласиться с АС Свердловской области, пошедшим по первому пути. Все-таки сохранение специфического вещного права у лица, не способного им обладать, должно быть предусмотрено законом. Более того, рассматриваемая ситуация гораздо больше похожа на второй вариант: права хозяйственного ведения и оперативного управления похожи, в обоих случаях речь идет о преобразовании юридического лица. В связи с этим следовало бы признать, что при преобразовании учреждения в автономную некоммерческую организацию последняя становится собственником имущества, принадлежавшего учреждению на праве оперативного управления. Право собственности учредителя учреждения на это имущество, соответственно, должно прекращаться.
Здесь может возникнуть некоторое недоумение в связи с тем, что право собственности прекращается без предоставления бывшему собственнику чего бы то ни было взамен. Ведь если при преобразовании унитарного предприятия в хозяйственное общество собственник унитарного предприятия становится участником общества и, соответственно, "обменивает" свое право собственности на корпоративные права, то учредитель автономной некоммерческой организации, по прямому указанию п. 1 ст. 65.1 ГК РФ не являющейся корпорацией, никаких корпоративных прав не приобретает. Однако это недоумение легко разрешается тем, что, с одной стороны, эта ситуация ничем не отличается от создания такой унитарной организации, а с другой - тем, что де-факто корпоративные права, т.е. права на управление такой организацией, у него все равно есть. Правда, изъять свое бывшее имущество из АНО ее учредитель уже не может.
Следующий вопрос: возможна ли при преобразовании учреждения частичная передача имущества АНО? Вероятно, нет. В противном случае это было бы фактическим изъятием имущества собственником у организации. Между тем еще в 2006 г. ВАС РФ запретил собственнику самостоятельно распоряжаться имуществом, переданным в оперативное управление учреждения <4>.
--------------------------------
<4> См.: абз. 3 п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 N 21 "О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров с участием государственных и муниципальных учреждений, связанных с применением статьи 120 Гражданского кодекса Российской Федерации".

Что же может противопоставить этому сторона истца? В судах ООО "Лоза" ссылалось на то, что право собственности за ним зарегистрировано и отсутствует какое бы то ни было судебное решение о его оспаривании. Но в нашей стране действует негативная регистрационная система. Следовательно, даже регистрация права не означает, что оно есть. Его наличие может быть опровергнуто судом ввиду отсутствия материально-правовых оснований для регистрации. При этом такой вывод может быть сделан не только при оспаривании регистрации, но и в ходе рассмотрения иных требований, например виндикационных, реституционных или иных <5>.
--------------------------------
<5> См.: абз. 2 п. 52 Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление N 10/22).

Таким образом, коль скоро ответчик не признает право истца, последнему следовало доказать, что оно приобретено им правомерно. Основанием для возникновения права собственности ООО "Лоза" на здание являлось то, что общество наделил этим имуществом его учредитель - супруга основателя института. В свою очередь, ее право собственности с долей в размере 1/2 на спорное здание было зарегистрировано в ЕГРП, видимо, в качестве выделенной доли совместно нажитого супругами имущества <6>. С первого взгляда, коль скоро имущество учреждения находится в собственности его учредителя, необходимо признать, что если оно приобретено во время брака этого учредителя, то на него должен распространяться режим супружеской общей совместной собственности.
--------------------------------
<6> Стоит отметить, что в Постановлении АС Уральского округа от 29.01.2016 (на с. 6) имеется ссылка на решение суда общей юрисдикции, которым спорное здание признано не относящимся к имуществу, нажитому во время брака. В дальнейшем мы не будем учитывать это обстоятельство, коль скоро регистрация 1/2 в праве собственности все-таки была произведена. Кроме того, ответчики заявляли, что регистрация права супруги учредителя была произведена преступным путем. Однако судебных актов, подтверждающих это заявление, нет, поэтому и в комментарии нет основания уделять этим заявлениям внимание.

Однако очевидно, что сособственник-супруг не может иметь прав в отношении имущества больше, чем второй собственник. Здесь полезно вернуться к рассмотрению вопроса о том, какими правами обладает собственник имущества, переданного в оперативное управление учреждения. Он не может самостоятельно владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом - во всяком случае, до того момента, пока оно не изъято у учреждения. Эти правомочия осуществляются самим учреждением (в некоторых случаях - с согласия собственника). Суды также признают особую роль учреждения на защиту имущества. Они считают, что если собственник предъявит иск к третьим лицам, то он одновременно защищает и право оперативного управления. Следовательно, распорядительные процессуальные права он должен осуществлять по согласованию с учреждением, а при выигрыше имущество передается самому учреждению. Наконец, исключается возможность отдельной защиты права оперативного управления при отказе в защите судом права собственности <7>.
--------------------------------
<7> См.: п. 7 Постановления N 10/22.

Все сказанное свидетельствует о том, что право оперативного управления (как, впрочем, и право хозяйственного ведения) представляет собой, в сущности, вовсе не вещное право, а некий суррогат корпоративного права учредителя учреждения управлять этим учреждением и - при необходимости - изъять у него имущество. Если же рассматривать спор с корпоративно-правовой точки зрения, то прежде всего следовало бы заметить, что поскольку учреждение было создано до заключения брака, то права на него и не должны входить в состав общего имущества супругов. Однако игнорировать полностью законодательные положения о том, что учредитель учреждения является его собственником, мы не можем, а потому рассмотрим, что же происходит, если таких собственников оказывается двое.
Здесь также возможны два подхода. Согласно первому если положение собственника имущества учреждения есть фактически положение учредителя этого учреждения, то появление второго собственника следовало бы рассматривать как соучредительство. Современное гражданское законодательство (абз. 2 п. 2 ст. 123.21 ГК РФ) запрещает соучредительство при создании учреждения, однако ранее оно было возможно. Таким образом, ранее можно было бы рассматривать супругу как соучредителя института.
Если мы принимаем именно такой вариант, то следовало бы признать, что права сособственника <8> были нарушены при принятии решения о преобразовании института. То есть имело место корпоративное нарушение, защита от которого должна осуществляться в порядке, предусмотренном ст. 60.1 ГК РФ. Впрочем, этот вариант представляется малоинтересным для истца и в силу слабости последствий признания недействительным решения о реорганизации, и в связи с истечением коротких сроков на оспаривание такого решения. Кроме того, в этом случае, по-видимому, лишившийся своего имущества сособственник мог бы потребовать лишь признания его соучредителем АНО с предоставлением прав по управлению им.
--------------------------------
<8> Отдельного рассмотрения здесь достоин, конечно же, и вопрос о том, возможна ли передача статуса соучредителя учреждения другому лицу и, если возможна, как она должна осуществляться: достаточно ли для этого отчуждения доли в праве собственности на имущество, переданное в оперативное управление учреждения?

Второй вариант - не признавать возникновения соучредительства при поступлении имущества, находящегося в оперативном управлении учреждения, в общую собственность. Как же в таком случае должна была бы защищаться супруга учредителя института? Как представляется, ей следовало требовать учесть произведенное супругом фактическое отчуждение общего имущества при разделе общего имущества супругов и настаивать на увеличении своей доли при разделе <9>. Однако при этом она утрачивает возможность требовать признания за ней права непосредственно на то имущество, которое было передано учреждению.
--------------------------------
<9> См.: п. п. 16 и 17 Постановления Пленума ВС РФ от 05.11.1998 N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака".

В связи с общей бедностью нормативного регулирования имущественных и квазикорпоративных отношений в учреждениях возможно использование любого из перечисленных вариантов, однако второй из них кажется более предпочтительным, поскольку принятие первого тянет за собой цепочку вопросов, решение которых также оказывается нелегким.
Как видно из сделанного разбора ситуации, ни один из судов ординарных инстанций не разрешил тех вопросов, которые следовало бы разрешить при рассмотрении этого дела. Поэтому можно только приветствовать отмену их актов Коллегией и направление дела на новое рассмотрение.
Однако поставлены ли Коллегией перед судами нижестоящих инстанций необходимые вопросы, задано ли правильное направление для развития? Приходится констатировать, что нет. В сущности, единственное, на чем ВС построил свои выводы, стала ссылка на зарегистрированное право. О необходимости подтверждения регистрации материально-правовыми основаниями суд упоминать не стал. В связи с этим Коллегия указала, что у института не могло возникнуть права оперативного управления на 1/2 спорного здания, которое зарегистрировано за ООО "Лоза". При этом суд не учел то обстоятельство, что право это возникло задолго до приобретения истцом доли в праве. Таким образом, универсальное правопреемство, которое по определению не должно приводить к ухудшению положения правопреемника по сравнению с положением правопредшественника (как, впрочем, и к улучшению), было принесено в жертву формальности. Следует ли понимать это как переход Верховного Суда на позиции сторонников позитивной регистрационной системы? Вряд ли. В данном случае имеет место, скорее, самоустранение суда от ответа на те вопросы, которые действительно следовало бы изучить. Редчайшая возможность восполнить пробелы правового регулирования правового положения учреждений была упущена.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.