О возможности косвенного умысла в преступлениях с формальным составом. Статьи по предмету Уголовное право

Вернуться к списку статей по юриспруденции

О ВОЗМОЖНОСТИ КОСВЕННОГО УМЫСЛА В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ С ФОРМАЛЬНЫМ СОСТАВОМ

А.Ю. ШИРЯЕВ

В отечественной науке существуют два основных воззрения на состав преступления. Согласно первому (нормативистскому) состав преступления - это нормативная категория, закрепляющая типичные признаки какого-либо деяния и отражающая его преступную сущность <1>. В соответствии со вторым состав преступления есть одновременно и фактическая (социальная), и правовая категория <2>. Считая нормативистский подход в целом правильным и аналитически более продуктивным (в отличие от концепции реального состава, которая исходит из синтеза нормы и факта как данности, отодвигая аналитический момент на задний план), покажем, что его отдельные моменты нуждаются в развитии.
--------------------------------
<1> Уголовное право. Общая часть: Учеб. / Отв. ред. И.Я. Козаченко. М., 2008. С. 186.
<2> Кузнецова Н.Ф. Избранные труды. СПб., 2003. С. 487.

Среди российских ученых-нормативистов наиболее распространена точка зрения о невозможности косвенного умысла в преступлениях с формальным составом. Утверждается, что если в диспозиции нормы не определяются последствия деяния, то возможен только прямой умысел <1>. Этот вывод следует из положений ч. 3 ст. 25 УК РФ, формулирующей косвенный умысел в отношении общественно опасных последствий, и отсутствия указания на последствия в законодательном определении понятия деяния. Однако на возможность косвенного умысла в преступлениях с формальным составом существует противоположное воззрение <2>, которое господствует, в частности, в современном немецком уголовном праве <3>. Об остроте данной проблематики свидетельствуют высказываемые в науке сомнения в целесообразности самой классификации составов преступлений на формальные и материальные <4>.
--------------------------------
<1> Демидов Ю.А. Умысел и его виды по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1964. С. 6; Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. М., 1972. С. 38; Осокин Р.Б., Денисенко М.В. Уголовная ответственность за незаконное распространение порнографических материалов или предметов. М., 2005. С. 108; Паньков И.В. Умышленная вина по российскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2010. С. 10; Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая. СПб., 1903. С. 603.
<2> Козлов А.П. Понятие преступления. СПб., 2004. С. 586 - 587.
<3> Причем исключительно в рамках нормативистских теорий. Подробнее см.: Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2006. С. 162; Horcicka R. Die Drohung im österreichischen und deutschen Strafrecht Ein Rechtsvergleich. Saarbrücken., 2008. S. 48.
<4> Н.Ф. Кузнецова, считающая состав преступления "одновременно и фактической (социальной), и правовой категорией", отрицает существование преступлений с формальным составом (Кузнецова Н.Ф. Указ. соч. С. 48, 487). См. также: Шарапов Р.Д. Классификация преступлений на формальные и материальные: миф или реальность? // Уголовное право. 2000. N 3. С. 51 - 54.

Признавая значимость классификации составов преступлений по типу их конструкции, полагаем, что она нуждается в развитии. Недостаток концепции состава преступления как нормативной категории обнаруживается, по мнению Н.Ф. Кузнецовой, в том, что "социальная, реально существующая в совершаемых общественно опасных деяниях сущность состава преступления неосновательно отрывается от ее оценочной, правовой характеристики" <1>. Преодолеть этот недостаток можно путем выделения в строении преступления "онтологически базового элемента", составляющего реальный предмет правовой оценки. Этим элементом следует считать конкретное деяние человека (но исходно не преступление, не общественно опасное деяние, не объективную сторону). "Разрыв" между реально существующим деянием и его правовой сущностью возможен на уровне познания (неполнота или ошибка), но не на уровне бытия. Нормативисты должны принимать в расчет те реалии, которые существуют за пределами законодательных моделей. Толкования одного нормативного текста недостаточно - необходим также анализ взаимосвязей между признаками нормативной модели и реальным предметом правовой оценки.
--------------------------------
<1> Кузнецова Н.Ф. Указ. соч. С. 485 - 486.

Возможность косвенного умысла в формальных составах, по нашему мнению, служит дополнением к общепризнанному существованию прямого умысла. С точки зрения П.С. Дагеля и Д.П. Котова, только в рамках прямого и косвенного умысла существуют остальные его разновидности (определенный, неопределенный, альтернативный и др.) и только "при наличии прямого и косвенного умысла можно ставить вопрос о признании той или иной его разновидности" <1>. Более того, А.Э. Жалинский полагает, что "дуализм в понимании умысла, т.е. подразделение его на два вида, вполне удовлетворяет потребностям практики" <2>.
--------------------------------
<1> Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона и ее установление. Воронеж, 1974. С. 109.
<2> Уголовное право: Учеб.: В 3 т. / Под общ. ред. А.Э. Жалинского. М., 2011. Т. 1: Общая часть. С. 476.

К преступлениям с формальным составом многие авторы относят, в частности, нанесение побоев и совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль (ч. 1 ст. 116 УК РФ) <1>. Возможен ли здесь косвенный умысел? Попробуем разобраться на примере.
--------------------------------
<1> Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2000. С. 236. Ю.В. Грачева, характеризуя нанесение побоев, отмечает, что "преступление считается оконченным с момента совершения самого деяния", что означает формальный тип состава (Грачев Ю.В., Есаков Е.А., Князькина А.К. и др. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Е.А. Есакова. М., 2011. С. 142).

Находясь в состоянии алкогольного опьянения, А. в ходе ссоры со своей сожительницей стал наносить ей удары руками в область лица и туловища. В момент ссоры сожительница держала на руках свою малолетнюю дочь, которой А. причинить боль не желал. Однако наличие на руках жертвы ребенка его не остановило. В ходе нанесения сожительнице побоев один удар кулаком в лицо достался девочке. В результате действий виновного женщина с дочерью на руках упала на пол, отчего ребенку была дополнительно причинена физическая боль. При направлении дела в суд обвиняемому были инкриминированы ч. 1 ст. 115 и ч. 1 ст. 116 УК РФ. Суд по ходатайству сожительницы прекратил дело по ч. 1 ст. 115 УК РФ за примирением сторон и осудил А. по ч. 1 ст. 116 УК РФ за причинение физической боли малолетней потерпевшей <1>.
--------------------------------
<1> Материалы уголовного дела N 1-110/2005 // Архив мирового суда г. Кушвы Свердловской области. 2015.

Субъективное намерение виновного причинить физический вред сожительнице и отсутствие такого намерения в отношении малолетнего ребенка в сложившейся ситуации соответствуют сущностным видовым различиям между прямым и косвенным умыслом, которые сформулированы в ч. ч. 2 и 3 ст. 25 УК РФ. Насилие в отношении ребенка применено с косвенным умыслом, а сожительницы - с прямым. "Признак "не желало, но сознательно допускало эти последствия" следует рассматривать как единый" <1>. В данном случае "субъект скорее склонен согласиться с последствиями, чем отказаться от совершения деяния при взвешивании возможных вариантов" <2>.
--------------------------------
<1> Уголовное право: Учеб.: В 3 т. Т. 1: Общая часть. С. 481.
<2> Там же.

Распространение порнографических материалов также считается преступлением с формальным составом <1>. Исключает ли это обстоятельство возможность косвенного умысла?
--------------------------------
<1> Осокин Р.Б., Денисенко М.В. Указ. соч. С. 108.

В течение двух месяцев К., находясь в своей квартире, использовал принадлежащую ему персональную ЭВМ, подключенную к сети Интернет, для копирования и хранения видеофайлов с порнографическими изображениями несовершеннолетних. Данные файлы (11 штук) он загрузил из неустановленных источников (ЭВМ других пользователей) с помощью программы "Shareaza", обеспечивающей подключение компьютера к файлообменной сети. Тем самым К. предоставил возможность доступа к указанным файлам любому пользователю файлообменной сети, использующему ту же программу. К. обладал достаточными знаниями в сфере пользования компьютерной техникой, имел представление о свойствах сетевых соединений, передающих данные между клиентом и сервером, предоставляющих доступ к информации, размещенной на его компьютере, другим пользователям компьютерной сети; знал, что абонент интернет-компании может получить доступ к файлообменным сетям. Однако виновный пояснил, что специального намерения распространять файлы порнографического характера не имел, скачивал их ради любопытства, загружаемые файлы автоматически сохранялись в папке, созданной по умолчанию самой программой, он просто не обращал внимания на то, что к этой папке открыт общий доступ.
Приговором Кушвинского городского суда Свердловской области К. осужден по пп. "а", "г" ч. 2 ст. 242.1 УК РФ за приобретение и хранение в целях распространения, а также распространение материалов с порнографическими изображениями несовершеннолетних, не достигших 14-летнего возраста, с использованием сети Интернет <1>. Судебной коллегией по уголовным делам Свердловского областного суда приговор оставлен в силе. Вывод суда о наличии у К. умысла в распространении материалов порнографического содержания признан обоснованным.
--------------------------------
<1> Материалы уголовного дела N 140114134 с Апелляционным определением Свердловского областного суда N 22-3224/2015 // Архив прокуратуры Свердловской области. 2015.

Приведем пример аналогичного преступления, показывающий различия в модальности умысла. Находясь в квартире, С. копировал из разных источников и сохранял в принадлежащем ему ящике электронной почты файлы с порнографическими изображениями несовершеннолетних. Затем посредством электронной пересылки С. отправлял файлы разным адресатам, один из которых был установлен по делу. Приговором Орджоникидзевского районного суда Екатеринбурга С. признан виновным в шести преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 242.1 УК РФ <1>. Здесь, безусловно, имел место прямой умысел, поскольку виновный, осознавая характер содержащихся в файлах изображений, целенаправленно осуществлял их рассылку. В предыдущем же случае автоматическое предоставление программой общего доступа к источнику распространения порнографических материалов было для виновного субъективно безразличным обстоятельством.
--------------------------------
<1> Материалы уголовного дела N 1-730/12 // Архив Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга. 2012.

Есть основания полагать, что возможность косвенного умысла принципиально не программируется типом конструкции объективной стороны состава преступления. Можно считать спорным наличие умышленной вины в первых двух примерах, но очевидно, что при любом типе конструкции состава преступления умысел может иметь разные по интенсивности модальности, которые определяются особенностями обстоятельств, а не типом нормативной модели. Менее интенсивные модальности умысла выходят за рамки прямого умысла. Косвенный умысел - это реально возможный в первых двух примерах, а следовательно, во всех аналогичных случаях психологический факт. Вопрос, следовательно, состоит в том, достаточно ли косвенного умысла для признания умышленной вины в особых типах конструкций субъективной стороны состава (цель, заведомость).
Вернемся к тезису о необходимости выделения "онтологического элемента" в строении преступления для развития и логического завершения нормативистской концепции состава преступления. Конкретное деяние, которое содержит признаки состава преступления (в данном случае формального), представляет собой целенаправленное движение причинного ряда, вызывающее определенные последствия во внешнем мире. Это движение в принципе подвержено вмешательству привходящих причин. Формальный состав преступления согласно нормативистской концепции есть прикладываемая к реальности мера, законодательный масштаб, моделирующий, но не детерминирующий и не создающий реальность.
Косвенный умысел в преступлениях с формальным составом возможен по следующим причинам. Конкретное деяние, которое совершает преступник, независимо от законодательной конструкции, включает в себя как проявления произвольной телесной активности (телодвижения и применение орудий при воздействии на внешний мир), так и вызванные первыми последствия - ближайшие и более отдаленные звенья причинной цепи. При этом деятель стремится к осуществлению ближайших желаемых для него элементов хода деяния, но в различной степени будет осознавать возможность возникновения безразличных звеньев за пределами целеполагания. Установленная на основе конкретного деяния объективная сторона формального состава преступления определяет лишь нормативные границы предмета умысла, но не делает различий между желанием либо сознательным допущением последствий общественно опасного деяния. Для точной юридической оценки вида умысла мы должны вернуться к понятию психологического факта, имевшего место в конкретном деянии.
Конструкции умысла, предусмотренные в ст. 25 УК РФ, не исключают возможности косвенного умысла в преступлениях с формальным составом, поскольку не ориентированы на юридические признаки законодательных моделей. В этих нормах сформулированы традиционные для советского уголовного права "материальные дефиниции" умысла, не вмещающиеся в рамки современной нормативистской парадигмы. А.Н. Трайнин указывает, что "советский закон определяет умысел не формально, как предвидение и желание последствий, предусмотренных уголовным законом; закон в ст. 8 УК РСФСР определяет умысел как предвидение общественно опасного характера последствий и желание этих последствий" <1>. Для сравнения уместно воспользоваться общим определением умысла, приведенным в § 5 (1) Уголовного кодекса Австрии: "Умышленно действует всякий, кто фактически желает осуществить дело, которое по закону соответствует преступному деянию; для этого достаточно, чтобы преступник серьезно рассматривал возможность его осуществления и смирился с ним" <2>.
--------------------------------
<1> Трайнин А.Н. Избранные труды. СПб., 2004. С. 25.
<2> Уголовный кодекс Австрии. СПб., 2004. С. 46.

Итак, понятием объективной стороны состава преступления не охватывается содержание конкретного деяния во всей его полноте. Поскольку субъективная сторона состава преступления - это вторая ступень правовой оценки деяния, то данное понятие также целиком не охватывает психический генезис и ментальные процессы деяния. С точки зрения логики нормативизма утверждать обратное - значит противоречить себе, ведь нормативная модель не может инициировать свой генезис и осуществлять саморазвитие <1>. В своем становлении (внутреннем генезисе и движении) деяние, которое лежит в основе правовой оценки, - это исходно реальная органически целостная система, не скованная рамками нормативных типов. Последние могут статически отображать деяние частично либо в той или иной мере полно. Установление объективной и субъективной стороны состава преступления по критериям, которые предписаны нормативной моделью, - это лишь ступени познания реальности, но не определение реальности в ее исходном виде и полноте. Отсюда необходимость "онтологического контекста" нормативизма.
--------------------------------
<1> Говоря об уголовно-правовых понятиях, было бы полезным не смешивать онтологически различные уровни существования нормативных феноменов. Например, деление составов преступлений на материальные и формальные необходимо на уровне конструирования составов как прием юридической техники, но при применении нормы это деление предрешает только момент юридического окончания преступления.

Список литературы

Horcicka R. Die Drohung im österreichischen und deutschen Strafrecht Ein Rechtsvergleich. Saarbrücken., 2008.
Грачев Ю.В., Есаков Е.А., Князькина А.К. и др. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Е.А. Есакова. М., 2011.
Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона и ее установление. Воронеж, 1974.
Демидов Ю.А. Умысел и его виды по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1964.
Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2006.
Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. М., 1972.
Козлов А.П. Понятие преступления. СПб., 2004.
Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2000.
Кузнецова Н.Ф. Избранные труды. СПб., 2003.
Материалы уголовного дела N 1-110/2005 // Архив мирового суда г. Кушвы Свердловской области. 2015.
Материалы уголовного дела N 140114134 с Апелляционным определением Свердловского областного суда N 22-3224/2015 // Архив прокуратуры Свердловской области. 2015.
Материалы уголовного дела N 1-730/12 // Архив Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга. 2012.
Осокин Р.Б., Денисенко М.В. Уголовная ответственность за незаконное распространение порнографических материалов или предметов. М., 2005.
Паньков И.В. Умышленная вина по российскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2010.
Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая. СПб., 1903.
Трайнин А.Н. Избранные труды. СПб., 2004.
Уголовное право. Общая часть: Учеб. / Отв. ред. И.Я. Козаченко. М., 2008.
Уголовное право: Учеб.: В 3 т. Т. 1: Общая часть / Под общ. ред. А.Э. Жалинского. М., 2011.
Уголовный кодекс Австрии. СПб., 2004.
Шарапов Р.Д. Классификация преступлений на формальные и материальные: миф или реальность? // Уголовное право. 2000. N 3.

References

1. Dagel' P.S., Kotov D.P. Sub"ektivnaya storona i ee ustanovlenie. Voronezh, 1974.
2. Demidov Yu.A. Umysel i ego vidy po sovetskomu ugolovnomu pravu: Avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 1964.
3. Grachev Yu.V., Esakov E.A., Knyaz'kina A.K. i dr. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii (postatejnyj) / Pod red. E.A. Esakova. M., 2011.
4. Horcicka R. Die Drohung im österreichischen und deutschen Strafrecht Ein Rechtsvergleich. Saarbrücken., 2008.
5. Kondrashova T.V. Problemy ugolovnoj otvetstvennosti za prestupleniya protiv zhizni, zdorov'ya, polovoj svobody i polovoj neprikosnovennosti. Ekaterinburg, 2000.
6. Kozlov A.P. Ponyatie prestupleniya. SPb., 2004.
7. Kuznecova N.F. Izbrannye trudy. SPb., 2003.
8. Materialy ugolovnogo dela N 1-110/2005 // Arxiv mirovogo suda g. Kushvy Sverdlovskoj oblasti. 2015.
9. Materialy ugolovnogo dela N 140114134 s Apellyacionnym opredeleniem Sverdlovskogo oblastnogo suda N 22-3224/2015 // Arxiv prokuratury Sverdlovskoj oblasti. 2015.
10. Materialy ugolovnogo dela N 1-730/12 // Arxiv Ordzhonikidzevskogo rajonnogo suda g. Ekaterinburga. 2012.
11. Osokin R.B., Denisenko M.V. Ugolovnaya otvetstvennost' za nezakonnoe rasprostranenie pornograficheskix materialov ili predmetov. M., 2005.
12. Pan'kov I.V. Umyshlennaya vina po rossijskomu ugolovnomu pravu: Avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. SPb., 2010.
13. Sharapov R.D. Klassifikaciya prestuplenij na formal'nye i material'nye: mif ili real'nost'? // Ugolovnoe pravo. 2000. N 3.
14. Tagancev N.S. Russkoe ugolovnoe pravo: Lekcii. Chast' obshhaya. SPb., 1903.
15. Trajnin A.N. Izbrannye trudy. SPb., 2004.
16. Ugolovnoe pravo. Obshhaya chast': Ucheb. / Otv. red. I.Ya. Kozachenko. M., 2008.
17. Ugolovnoe pravo: Ucheb.: V 3 t. T. 1: Obshhaya chast' / Pod obshh. red. A.Eh. Zhalinskogo. M., 2011.
18. Ugolovnyj kodeks Avstrii. SPb., 2004.
19. Zhalinskij A.Eh. Sovremennoe nemeckoe ugolovnoe pravo. M., 2006.
20. Zlobin G.A., Nikiforov B.S. Umysel i ego formy. M., 1972. 

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.