Участники международных вооруженных конфликтов: еще раз о правовом статусе. Статьи по предмету Международное право

Вернуться к списку статей по юриспруденции

УЧАСТНИКИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ: ЕЩЕ РАЗ О ПРАВОВОМ СТАТУСЕ 

П.П. КРЕМНЕВ 

Начиная со второй половины XX в., в международном праве действует норма о том, что боевые действия воюющих сторон должны быть направлены исключительно против военных сил и военных объектов неприятеля. Первоначально это правовое положение было закреплено в Петербургской декларации 1868 г. ("Единственная законная цель, которую должны иметь государства во время войны, состоит в ослаблении военных сил неприятеля" <1>), а затем получило дальнейшее развитие в Гаагских конвенциях 1907 г. - в Положении о законах и обычаях сухопутной войны <2> и Конвенции о бомбардировании морскими силами во время войны <3>. В законченном виде и категоричной форме эта "основная норма" закреплена в Дополнительном протоколе N I 1977 г.: "Для обеспечения... защиты гражданского населения и гражданских объектов стороны, находящиеся в конфликте, должны всегда проводить различие между гражданским населением и комбатантами" и направлять свои действия только против военных объектов (ст. 48) <4>.

--------------------------------

<1> Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль. Санкт-Петербург. 29 ноября 1868 г. // Международное право. Ведение боевых действий: Сб. Гаагских конвенций и иных соглашений. 2-е изд., испр. и доп. М., 1999. С. 253.

<2> "Воспрещается атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жилища или строения" (ст. 25) (Международное право. Ведение военных действий. С. 28).

<3> "Воспрещается бомбардировать морскими силами незащищенные порты, города, селения, жилища или строения" (ст. 1) (Международное право. Ведение военных действий. С. 80).

<4> Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и Дополнительные протоколы к ним. М., 2005. С. 260. 

На основе этих установлений в современном международном праве сложился общепризнанный принцип - в случае любого вооруженного конфликта <1> все население воюющих сторон подразделяется на участников вооруженных конфликтов и гражданское население. Таким образом, боевые действия между воюющими сторонами не только не должны непосредственно затрагивать гражданское население, оно в принципе должно быть ограждено от пагубного воздействия войн и вооруженных конфликтов. Гражданское население находится под охраной международно-правовых норм, специально предназначенных для его защиты, в частности гражданские лица ни при каких обстоятельствах не могут быть объектом нападения, не могут быть захвачены противником, на них не может распространяться режим военного плена.

--------------------------------

<1> Представляется, что данный принцип применим как к международным вооруженным конфликтам, так и к вооруженным конфликтам немеждународного характера. 

С учетом и в зависимости от степени участия в боевых действиях и характера выполняемых при этом задач в международно-правовой доктрине сложилась устойчивая концепция о делении участников вооруженных конфликтов на две большие категории: комбатантов (сражающихся) и некомбатантов (несражающихся или "невоюющих"). Комбатанты непосредственно участвуют в боевых действиях (правомерно применяют силу и сами являются объектом применения силы со стороны противника); некомбатанты не вправе непосредственно участвовать в боевых действиях, они могут лишь "сопровождать войска", выполняя при этом различные вспомогательные функции по обеспечению и оказанию содействия войскам своей державы. Данная концепция основана на положениях IV Гаагской конвенции 1907 г. ("Вооруженные силы воюющих сторон могут состоять из сражающихся и несражающихся" <1>) и Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. (ст. 13 I - II Конвенций и ст. 4 III Конвенции). В указанных трех Женевских конвенциях в дословно совпадающих формулировках перечисляются категории лиц, на которых распространяются эти Конвенции, т.е. на "сражающихся" и "несражающихся".

--------------------------------

<1> Положение о законах и обычаях сухопутной войны (ст. 3) (Международное право. Ведение военных действий. С. 22). 

Согласно перечисленным конвенционным положениям к комбатантам ("сражающимся"), как указывается в академическом "Курсе международного права" (автор раздела - И.Н. Арцибасов), относятся "личный состав регулярных вооруженных сил, ополчение, добровольческие отряды, как входящие, так и не входящие в состав регулярных вооруженных сил: личный состав организованных движений сопротивления и партизаны (при этом они должны отвечать... четырем условиям...), члены экипажей торговых судов и самолетов, которые непосредственно участвуют в военных действиях (выделено нами. - П.К., об этом далее); население, которое при приближении противника взялось за оружие, если при этом оно соблюдает следующие условия: а) открыто носит оружие; б) соблюдает законы и обычаи войны" <1>. Перечисленные категории комбатантов приводятся в различных редакторских формулировках практически во всех отечественных академических курсах, учебниках международного права, монографиях и иных изданиях. Эта общая научная позиция не совпадает только в одном аспекте - в определении правового статуса членов экипажей судов торгового флота и гражданской авиации. Некоторые авторы к комбатантам относят членов экипажей любых торговых судов и гражданской авиации (Г.М. Мелков <2>), другие приводят условие для таких судов: "...если они переоборудованы в военные" (А.Н. Талалаев <3>, С.В. Алешин <4>), третьи при этом также указывают на условие для членов экипажей таких переоборудованных судов: "...которые не пользуются более льготным режимом..." или "...если эти суда [торговые] переоборудованы в военные, а их экипажи поставлены под власть воюющей стороны" (И.И. Котляров <5>), а часть авторов относят их к категории некомбатантов (С.А. Егоров, И.А. Хохлов <6>). Такой разброс мнений в учебно-академической литературе требует доктринального анализа и четкого обоснованного ответа на вопрос: к какой категории участников вооруженных конфликтов - сражающимся или несражающимся - следует относить членов экипажей судов торгового флота и гражданской авиации (т.е. лиц, указанных в п. A.5 ст. 4 III Женевской конвенции)?

--------------------------------

<1> Курс международного права: В 7 т. М., 1992. Т. 6. С. 268.

<2> Мелков Г.М. Международное право в период вооруженных конфликтов // Международное публичное право: Учеб. / Под ред. К.А. Бекяшева. М., 1998. С. 546. См. также: Международное право: Учеб. / Отв. ред. Г.С. Стародубцев. М., 2015. С. 361.

<3> Талалаев А.Н. Международное право в период вооруженных конфликтов // Международное право: Учеб. / Ред. кол. Л.Н. Шестаков, А.Н. Талалаев, Е.А. Шибаева. М., 1999. С. 536.

<4> Алешин В.В. Право вооруженных конфликтов // Международное право / Под общ. ред. А.И. Микульшина. М., 2005. С. 276.

<5> Котляров И.И. Международное гуманитарное право. М., 2003. С. 46; Он же. Международное гуманитарное право // Международное право: Учеб. / Отв. ред. А.Н. Вылегжанин. М., 2009. С. 629. Хотя несколько позднее взгляды И.И. Котлярова приобрели более широкое содержание: относя к комбатантам в морской войне "экипажи военных кораблей всех видов (линкоров, крейсеров, миноносцев... катеров и т.п.", он далее последовательно отмечает, что "...особо следует сказать о торговых судах, переоборудованных в военные корабли" (Он же. Международно-правовое регулирование вооруженных конфликтов. М., 2013. С. 103 - 104)). Тем самым, вероятно, И.И. Котляров включает переоборудованные в военные торговые суда в состав любых кораблей ВМФ (миноносцев, линкоров и т.д.), так как они не имеют отличий в правовом положении и характере выполнения военных задач.

<6> Международное право: Учеб. / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. М., 1999. С. 367. 

Согласно положениям XI Гаагской конвенции о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне 1907 г. <1> неприятельские торговые суда воюющих, кроме судов "для потребностей мелкого местного мореплавания" (ст. 3) и иных судов подобного назначения, подлежат захвату противником. Экипаж захваченных судов неприятеля, кроме подданных нейтральной державы (ст. 5), подвергается режиму военного плена. Однако члены экипажа неприятельского торгового судна (включая капитана и офицеров) не подвергаются военному плену, если они дадут формальное письменное обязательство не поступать во время войны ни на какую службу, связанную с военными действиями. Имена таких лиц "сообщаются воюющим взятелем другому воюющему", а последнему запрещается использовать таких лиц в военных целях (ст. ст. 6 - 7). Указанные постановления "не применяются к судам, принимающим участие в военных действиях" (ст. 8), т.е., по сути, к судам, переоборудованным в военные (иначе участие в боевых действиях торговых судов представляется маловероятным). С учетом изложенного правовой статус членов экипажа торговых судов следует приравнивать к статусу некомбатантов (об этом далее).

--------------------------------

<1> Международное право. Ведение военных действий. С. 85 - 89. 

В свою очередь в соответствии с VII Гаагской конвенцией об обращении торговых судов в военные 1907 г. <1> такие суда "в возможной скорости" подлежат включению в состав военно-морского флота, должны иметь внешние отличительные знаки военных судов (выделено нами. - П.К.) своей страны" (ст. ст. 6, 2) и быть поставлены "под прямую власть... и ответственность Державы, флаг которой они несут" (ст. 1)... Командир такого судна вносится в список офицеров военного флота, члены экипажа подчиняются "правилам военной дисциплины" и обязаны "соблюдать законы и обычаи войны" (ст. ст. 3 - 5)). Таким образом, права и обязанности членов экипажей торговых судов, переоборудованных в военные, отвечают перечисленным выше условиям и признакам сражающихся (комбатантов): входят (капитан) или включены (команда) в состав регулярных вооруженных сил формирования, имеют внешние отличительные знаки, находятся под командованием ответственного лица, подчинены военной дисциплине и соблюдают законы и обычаи войны.

--------------------------------

<1> Конвенция об обращении торговых судов в суда военные. Гаага. 18 октября 1907 г. // Международное право. Ведение военных действий. С. 77 - 79. 

По существу, указанные в VII Гаагской конвенции права и обязанности экипажа переоборудованных в военные торговых судов впоследствии были включены в положения I - III Женевских конвенций 1949 г., устанавливающие требования или категории комбатантов (пп. A.1 и A.2 ст. 4 Конвенции). Более того, данное установление в дальнейшем было конкретизировано в Дополнительном протоколе I 1977 г.: вооруженные силы воюющих состоят в том числе "из всех организованных вооруженных... групп и подразделений", находящихся под командованием ответственного лица и подчиняющихся "внутренней дисциплинарной системе, которая, среди прочего, обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов" (п. 1 ст. 43). В связи с этим выделение указанных лиц (членов экипажей торговых судов, переоборудованных в военные) в отдельную категорию комбатантов представляется неоправданным и излишним - по своему правовому положению они и без того отнесены к вооруженным силам и тем самым входят в число комбатантов. Иначе по аналогии к отдельной категории комбатантов можно было бы относить также "полицейские формирования, включенные в состав регулярных вооруженных сил", "сотрудников органов прокуратуры и юстиции, если они включены в состав регулярных вооруженных сил" в период вооруженных конфликтов и т.п. Любые лица, входящие в личный состав регулярных вооруженных сил, а также любые вооруженные формирования, включенные в вооруженные силы, относятся к сражающимся и входят в эту категорию комбатантов. Перечислять таких лиц или выделять в отдельные категории, как представляется, не имеет научного и практического смысла.

Практика Первой мировой войны (как впоследствии выяснилось, и Второй мировой войны) показала, что постановления рассмотренных VII и XI Гаагских конвенций 1907 г. не соблюдались: торговые суда воюющих, которые не были переоборудованы в военные и не предназначались для участия в военных действиях, нередко вооружались, и их экипажи принимали участие в наступательных действиях. В случае захвата противником экипажи таких судов подвергались либо гражданскому интернированию, либо режиму военного плена, однако при этом они не привлекались к принудительному труду и не получали денежного довольствия (аванса) <1>. Примечательно, что по причине такой неудовлетворительной практики при разработке Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г. <2> приемлемого решения найдено не было и нормы о правовом статусе экипажа захваченных противником торговых судов в данной Конвенции отсутствуют ("...it preferred to omit any reference to the capture of merchant seamen").

--------------------------------

<1> Commentary III Geneva Convention Relative to the Treatment of Prisoners of War. Geneva, 1960. P. 65. См. также: Paenson I. Manual of the Terminology of the Law of Armed Conflicts. Brussels, 1989. P. 375 - 377.

<2> Convention Relative to the Treatment of Prisoners of War. Geneva, 27 July 1929 // URL: https://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/INTRO. Как известно, СССР не являлся участником этой Конвенции. Вместе с тем анализ ныне доступных архивных материалов свидетельствует, что многие положения Конвенции 1929 г. были имплементированы в нормативные акты соответствующих советских министерств и ведомств, что позволяет говорить об их обычно-правовом характере применительно к СССР. Однако это уже вопрос отдельного научного исследования. 

Такой неопределенный статус экипажа торговых судов в случае захвата неприятелем требовал разрешения, в результате на конференции правительственных экспертов по подготовке III Женевской конвенции 1949 г. было достигнуто согласие в том, что статус таких лиц следует квалифицировать как военнопленных ("...was unanimous in proposing that they should qualify for the status of prisoners of war") <1>. Это предложение было принято Дипломатической конференцией 1949 г. и вошло в тексты Женевских конвенций в следующей расширенной редакции: "...члены экипажей судов торгового флота, включая капитанов, лоцманов и юнг, и экипажей гражданской авиации сторон, находящихся в конфликте, которые не пользуются более льготным режимом в силу каких-либо иных положений международного права" (п. A.5 ст. 4 III Женевской конвенции). Более того, участники конференции исходили из того, что термин "члены экипажей" применим только к тем членам экипажа торговых судов, которые в момент их захвата противником несут службу на судне; во всякое иное время (нахождение на судне в качестве пассажира, пребывание и ношение форменной одежды вне корабля в любое время и в любом месте) они таковыми не считаются <2>, следовательно, на них III Женевская конвенция не должна распространяться. Смысл и применимость заключительной фразы п. A.5 ст. 4 Конвенции ("...которые не пользуются более льготным режимом в силу каких-либо иных положений международного права") относятся к положениям ранее рассмотренной ст. 6 XI Гаагской конвенции 1907 г. <3>.

--------------------------------

<1> Reports on the Work of the Conference of Government Experts for the Study of the Conventions for the Protections of War Victims. Geneva, 1947. P. 110 - 111.

<2> Final Record of the Diplomatic Conference of Geneva of 1949. Bern, 1950 - 1951. Vol. II-A. P. 238239, 418 - 419.

<3> Участниками данной Конвенции являются всего лишь около 30 государств мира (Commentary III Geneva Convention. Relative to the Treatment of Prisoners of War. P. 66). 

Изложенное дает основание сделать вывод о том, что правовое положение членов экипажей судов торгового флота и гражданской авиации устанавливается III Женевской конвенцией в качестве несражающихся, на которых в случае их захвата противником (в момент несения ими службы на судне) распространяется режим военного плена.

В отечественной доктрине статус некомбатантов (несражающихся) устанавливается в качестве лиц, входящих в состав вооруженных сил воюющих сторон <1> или следующих за вооруженными силами, но не входящих в их состав непосредственно <2>, правомерно оказывающих войскам всестороннюю помощь в выполнении поставленных боевых задач. Такое правовое положение несражающихся прямо устанавливается в соответствующих международно-правовых актах: Положении о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. (ст. 3), Конвенции об обращении с военнопленными 1929 г. (ст. 81), I - III Женевских конвенциях 1949 г. Доктрина относит к некомбатантам гражданских лиц в составе экипажей военных самолетов, интендантский состав, военных корреспондентов и юристов, состав рабочих команд или служб, на которых возложено бытовое обслуживание войск. Это круг лиц, прямо указанных в п. A.4 ст. 4 III Женевской конвенции. Кроме того, практически все авторы в число некомбатантов включают медицинский и духовный персонал, входящий в состав вооруженных сил воюющих сторон. При этом практически всеми авторами <3> устанавливается, что некомбатанты не вправе принимать непосредственное участие в боевых действиях (в противном случае они становятся комбатантами), имеющееся у них личное легкое оружие может быть применено только в целях самообороны, а при попадании во власть противника на них распространяется режим военного плена.

--------------------------------

<1> См., например: Международное право: Учеб. / Под ред. Н.Т. Блатовой. М., 1987. С. 484; Международное право: Учеб. / Отв. ред. Г.И. Тункин. М., 1994. С. 491; Международное право / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. М., 1999. С. 353; Международное право: Учеб. / Отв. ред. В.И. Кузнецов. М., 2001. С. 54; Международное публичное право: Учеб. / Отв. ред. К.А. Бекяшев. М., 2009. С. 861; Батырь В.А. Международное гуманитарное право: Учеб. для вузов. М., 2011. С. 228; Словарь международного права / Отв. ред. С.А. Егоров. М., 2014. С. 243.

<2> Международное право / Отв. ред. Ф.И. Кожевников. М., 1987. С. 537; Международное публичное право: Учеб. / Под ред. К.А. Бекяшева. С. 547; Алешин В.В. Международное право вооруженных конфликтов. М., 2007. С. 126; и др.

<3> Лишь некоторые авторы относят таких лиц к числу "законно воюющих... (комбатантов)" (Международное право: Учеб. для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 2004. С. 486). 

В целом аналогичная концепция сложилась и в западной правовой доктрине. Вместе с тем наряду с медицинским и духовным персоналом и лицами, которым разрешено следовать за вооруженными силами, но которые не входят непосредственно в их состав <1>, в отдельных изданиях ("Руководство по терминологии права вооруженных конфликтов") в число некомбатантов также включают "членов экипажей судов торгового флота, если они не участвуют в военных действиях" ("members of crews of the merchant marine, if they don't participate in armed hostilities") <2>.

--------------------------------

<1> Некоторые авторы в их число также включают "носильщиков (профессиональных или добровольных), поставщиков, служащих войсковых магазинов, военных корреспондентов, гражданских служащих. и иногда иностранных военных атташе, прикомандированных к командующему" (Paenson I. Op. cit. P. 375 - 377.).

<2> Ibid. P. 116. 

С учетом изложенного применительно к статусу "лиц, сопровождающих вооруженные силы, но не входящих..." надлежит отметить следующее.

Первое. Пункт A.4 ст. 4 III Конвенции, устанавливая круг лиц, правомерно оказывающих содействие вооруженным силам, одновременно постулирует для них два сопутствующих необходимых условия: они должны непосредственно сопровождать войска и иметь от военного командования соответствующее удостоверение. В противном случае (оказание помощи вооруженным силам своего государства на оккупированной неприятелем территории или в районе боевых действий, но без соответствующих документов) такие лица могут быть привлечены военными властями противника за противоправную враждебную к нему деятельность гражданского лица или незаконное ношение оружия. Иными словами, не всякое гражданское лицо вправе оказывать подобное содействие войскам своей державы. Именно такой смысл придавался п. A.4 ст. 4 III Конвенции участниками Дипломатической конференции 1949 г. <1>.

--------------------------------

<1> Final Record of the Diplomatic Conference of Geneva of 1949. Vol. II-A. P. 417 - 418. 

Второе и основное. III Женевская конвенция, определяя круг лиц, на которых распространяется режим военного плена, даже формально никоим образом не устанавливает такой режим в отношении медицинского и духовного персонала, на что прямо указывается в п. C ст. 4 Конвенции. При попадании во власть противника медицинский и духовный персонал не считается военнопленным и на него не распространяется режим военного плена (ст. 33 III Конвенции). Такой персонал подлежит не "захвату", а лишь "временному задержанию" для выполнения им своих непосредственных функций преимущественно для военнопленных своей державы; по согласованию между воюющими возможна смена этого персонала (ст. 33 III Конвенции).

Таким образом, принимая во внимание рассмотренные концепции отечественной и зарубежной доктрины, можно утверждать, что входящий в личный состав вооруженных сил воюющих сторон медицинский и духовный персонал не мог быть причислен к категории "некомбатантов", такой персонал наделялся особым статусом в структуре вооруженных сил (об этом далее).

Такие нормы устанавливались в Гаагских конвенциях 1907 г., Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г. и Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г. Соответствующие положения этих соглашений служили основанием для обоснования рассмотренных выше концепций о делении и статусе участников вооруженных конфликтов из состава вооруженных сил воюющих сторон на две категории: "комбатантов" (сражающихся) и "некомбатантов" (несражающихся).

Однако в контекст озаглавленной темы настоящей публикации с принятием Дополнительного протокола I 1977 г. были внесены принципиальные изменения: все население воюющих сторон стало подразделяться на две категории: комбатантов и гражданское население. Тем самым круг участников международных вооруженных конфликтов был ограничен только "комбатантами", а категория "некомбатант" была упразднена (или попросту ликвидирована). Основанием такой презумпции является толкование следующих положений Дополнительного протокола I: согласно формулировке п. 1 ст. 50 Протокола "гражданским лицом является любое лицо, не принадлежащее ни к одной из категорий лиц, указанных в статье 4.A 1, 2, 3 и 6 III Конвенции и в статье 45 настоящего Протокола". А в указанных пунктах ст. 4 III Конвенции и ст. 45 (с отсылкой к ст. 43) Протокола как раз и перечисляются категории и раскрывается содержание термина-понятия "комбатант"; из этого понятия ("комбатант") исключены пп. A.4 и A.5 ст. 4 III Конвенции. Следовательно, "лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав непосредственно...", и "члены экипажей судов торгового флота... и экипажей гражданской авиации сторон..." (т.е. пп. A.4 и A.5 ст. 4 III Конвенции соответственно) отнесены к гражданским лицам со всеми вытекающими правовыми последствиями <1>.

--------------------------------

<1> Э. Давид правомерно включает указанные категории в состав "гражданских лиц, которые, как таковые, не имеют права участвовать в военных действиях". Однако трудно (после принятия Протокола I 1977 г.) согласиться с ним в том, что эти же лица, "попав в плен (выделено нами. - П.К.), пользуются статусом военнопленного" (Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М., 2000. С. 336). 

Если III Женевская конвенция, устанавливая круг лиц, на которых распространяется режим военного плена, при этом не определяет круг участников войны и не регулирует порядок ведения военных действий, то в Гаагских положениях о законах и обычаях войны, напротив, состав участников военных действий устанавливался совершенно точно <1>. Поэтому на Дипломатической конференции по принятию Протокола I 1977 г. было решено устранить всякую неопределенность ("all ambiguity should be removed") в вопросе об участниках военных действий и было "четко заявлено, что весь личный состав вооруженных сил (с учетом упомянутого исключения) [медицинский и санитарный персонал] может принимать непосредственное участие в военных действиях, в том числе атаковать и быть атакованным" <2>. И главное: "Конференция исходила из того, что... основное отличие со статьей 3 Гаагского положения, в котором устанавливается, что вооруженные силы состоят из комбатантов и некомбатантов, таким образом более неприменимо (выделено нами. - П.К.)" ("The conference considered... the general distinction made in Article 3 of the Hague Regulations, when it provides that armed forces consist of combatants and non-combatants, is therefore no longer used") <3>.

--------------------------------

<1> Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to Geneva Conventions of 12 August 1949. Geneva, 1987. P. 515.

<2> "...it should be explicitly stated that all members of the armed forces (with the above-mentioned exceptions) can participate directly in hostilities, i.e. attack and be attacked" (Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to Geneva Conventions of 12 August 1949. P. 515).

<3> Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to Geneva Conventions of 12 August 1949. P. 515. 

Известный отечественный специалист по праву вооруженных конфликтов И.Н. Арцибасов в свое время справедливо указывал: "После принятия Дополнительного протокола I даже с терминологической точки зрения деление вооруженных сил на комбатантов и некомбатантов вряд ли целесообразно и правильно. Исходя из их правового статуса, правильнее было бы разграничивать вооруженные силы на сражающихся (комбатантов) и несражающихся. Ко второй группе (несражающихся) относится личный состав, правомерно находящийся в структуре вооруженных сил... но не принимающий прямого участия в этих [боевых] действиях" <1>. Вместе с тем трудно согласиться с И.Н. Арцибасовым, когда "ко второй группе, несражающимся", он относит "медицинский и интендантский персонал, корреспондентов, репортеров, духовенство (в армиях буржуазных стран) и др." <2>. Ибо "после принятия Дополнительного протокола I" правовой статус упомянутых "несражающихся" лиц принципиально различается: "интенданты, корреспонденты, репортеры и др.", если они правомерно находятся в составе вооруженных сил, являются комбатантами и вправе вести боевые действия; а если же они не входят в состав вооруженных сил по смыслу п. A.4 ст. 4 III Конвенции, то Протоколом I они отнесены к гражданским лицам. На это, кстати, прямо указывает С.А. Егоров в совместной с И.Н. Арцибасовым монографии <3>.

--------------------------------

<1> Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989. С. 108 - 109.

<2> Арцибасов И.Н. Международное право в период вооруженных конфликтов // Международное право / Под ред. Н.Т. Блатовой. М., 1987. С. 484.

<3> Там же. С. 134. 

Ошибочное наделение доктриной лиц упраздненных категорий статусом комбатанта ("члены экипажей...") или некомбатанта ("лица, сопровождающие войска...") способствует формированию у них добросовестного заблуждения относительно совершения ими действий, запрещенных действующими международно-правовыми нормами. Например, вызывает у указанных лиц иллюзию того, что они могут "законно" использовать имеющееся у них оружие в отношении неприятеля, а в безнадежной ситуации также "законно сдаться в плен" без угрозы привлечения к уголовной ответственности за свои неправомерные действия. Противник в свою очередь может также "правомерно" осуществить их захват (вне корабля, при ношении ими форменной одежды торгового флота) с автоматическим наделением их статусом военнопленных или даже превратить их в объект нападения. Должно быть очевидно, что как указанные гипотетические действия этих лиц, так и действия неприятеля в их отношении несовместимы со статусом гражданского лица.

В качестве примера можно сослаться на международный вооруженный конфликт <1>, точнее, вооруженное вторжение (без оглядки на Устав ООН) возглавляемой США коалиции, в Ираке в 2003 г. с последующей оккупацией значительной части территории страны и свержением действующего там режима. Американским военнослужащим раздали символическую "колоду карт" с фотографиями политического и военного руководства Ирака, которое подлежало захвату с последующим содержанием (sic!) не в лагере для военнопленных, а в тюрьмах (в том числе в печально известной Абу-Грейв). В этой "колоде", наряду с фотографиями военного командования и высших офицеров (С. Хусейн был обозначен как "туз пик"), были помещены фотографии некоторых иракских государственных деятелей, в частности министра информации и министра здравоохранения страны, отнюдь не включенных в состав вооруженных сил Ирака и выполняющих исключительно гражданские функции. Этот инцидент (иллюстрирующий приведенную выше и, казалось бы, надуманную ситуацию), к сожалению, остался без внимания американских правозащитников и широкой мировой общественности.

--------------------------------

<1> США лишь впоследствии официально признали эту военную кампанию в таком качестве, первоначально в пропагандистских целях они "стыдливо-изобретательно" именовали ее "принуждением иракского руководства к демократии", "операцией по лишению С. Хусейна оружия массового уничтожения" и т.п. 

Как известно, термины "комбатант" и "некомбатант" введены Гаагскими конвенциями 1907 г., фигурируют в Женевских конвенциях 1929 и 1949 гг., а содержание категории "комбатант" раскрывается в Протоколе I 1977 г. Однако Протоколом I содержание категории "некомбатант" не то что не раскрывается - никак не выделяется и вообще не предусматривается! Характерно, что сам термин "некомбатант" в Протоколе упоминается только однажды - в п. 1 "c" ст. 37 ("симулирование обладания статусом гражданского лица или некомбатанта"). Но при этом ему придается иной (в понимании "симулирование обладания статусом гражданского или непричастного к боевым действия лица"), отличный от закрепленного в Гаагских и Женевских конвенциях смысл. Согласно "a", "b" п. 3 ст. 44 Протокола комбатанты (применительно к рассматриваемой ситуации - партизаны, повстанцы и другие участники сопротивления, находящиеся в гражданской одежде) обязаны отличать себя от гражданского населения путем открытого ношения оружия во время каждого военного столкновения и в то время, когда они находятся на виду у противника. На прямую взаимосвязь анализируемых положений Протокола указывается в последнем абзаце п. 3 ст. 44: "Действия, отвечающие требованиям настоящего пункта, не рассматриваются как вероломные в значении статьи 37 пункт 1 "c" ("симулирование статуса гражданского лица...")" <1>. В связи с этим авторитетные юристы-ученые МККК справедливо указывают: "...для установления вероломства необходимы не только доказанный факт ношения комбатантом гражданской одежды, но и факт доказательства его намерения ввести в заблуждение относительно обладания им статусом гражданского лица" <2>.

--------------------------------

<1> "По смыслу ст. 44 [Протокола] сам факт ношения комбатантом гражданской одежды в какое-либо время означает, что [такой комбатант] подпадает под действие ст. 37, т.е. вероломство, если бы не было защитной клаузулы ["safeguard clause"] п. "c" ч. 1 ст. 37" (Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to Geneva Conventions of 12 August 1949. P. 438).

<2> Ibid. 

Итак, круг лиц, входящих в понятие "комбатант", определяется в рассмотренном выше п. 1 ст. 50 Протокола I. Одновременно необходимо подчеркнуть, что согласно Протоколу (п. 2 ст. 44) все лица, входящие в состав вооруженных сил находящейся в конфликте стороны (кроме лиц, обладающих особым статусом, об этом далее), являются комбатантами и, следовательно, вправе непосредственно участвовать в боевых действиях. В связи с этим выделение доктриной в составе вооруженных сил категории некомбатантов (т.е. "лиц, входящих в состав вооруженных сил, но не принимающих непосредственного участия в боевых действиях - военные юристы, интенданты, корреспонденты и т.п.") не соответствует действующим правовым нормам. В свое время еще Л. Оппенгейм отмечал: "...не существует действующей армии, которая состояла бы исключительно из комбатантов" <1>. В структуру каждой армии входят различные категории военнослужащих, их основная и прямая задача имеет мало общего с непосредственным применением оружия (разнообразный вспомогательный, обслуживающий и технический персонал, включая военных интендантов, пресс-атташе, юристов и т.п.).

--------------------------------

<1> Оппенгейм Л. Международное право. М., 1949. Т. 2. Полутом 1. С. 270. 

С утверждением Л. Оппенгейма о том, что "к компетенции международного права не относится вопрос о том, какие виды вооруженных сил составляют регулярную армию и регулярный военно-морской флот", и что "это вопрос исключительно внутригосударственного права" <1>, можно согласиться с небольшим уточнением. К исключительной компетенции государства относится установление видов и родов войск, условий и сроков прохождения военной службы и т.п. Но в исключительную компетенцию руководства ведомства обороны (именно оно несет прямую ответственность за организацию обороны страны) входит установление функциональных обязанностей и задач военнослужащих: летчиков, танкистов, моряков и т.д., в том числе переводчиков, юристов, тыловиков-снабженцев, поваров (военнослужащих, а не гражданских лиц) и другого вспомогательного персонала. Определяющим фактором при этом является их нахождение в штате, принадлежность к личному составу вооруженных сил. "Вопрос о том, активно ли они применяют оружие или нет, - не имеет значения. Они имеют право делать это. Все лица из состава вооруженных сил являются комбатантами и только лица из состава вооруженных сил могут быть комбатантами" и вести боевые действия <2>, кроме нижеследующих исключений.

--------------------------------

<1> Оппенгейм Л. Указ. соч.

<2> Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to Geneva Conventions of 12 August 1949. P. 515. 

В личный состав регулярных вооруженных сил также входят лица, обладающие особым статусом ("невоюющие"). В первую очередь это медицинский и духовный персонал, призванный выполнять исключительно свои прямые функции (пп. "c", "d" ст. 8 Протокола I) и не имеющий права участвовать в боевых действиях (по смыслу п. 2 ст. 43 Протокола), иначе он лишится своего особого статуса. Кроме того, уважением и защитой также пользуется личный состав вооруженных сил, назначенный в организации гражданской обороны для выполнения таких функций (ст. 67 Протокола I). Такой личный состав отличается от других военнослужащих международным отличительным знаком гражданской обороны, во время конфликта он не может выполнять любые другие воинские обязанности (п. 1 "b" ст. 67 Протокола), а тем более непосредственно участвовать в боевых действиях и использоваться для нанесения ущерба противнику (п. 1 "e" этой же статьи), что будет приравнено к прямому нарушению Протокола. Разница между ними (кроме выполнения их непосредственных функций) состоит в том, что при попадании во власть противника медицинский и духовный персонал не должен считаться военнопленным (такие лица могут быть лишь временно задержанными), а на военнослужащих, назначенных в организации гражданской обороны, распространяется режим военного плена (п. 2 ст. 67 Протокола).

Отечественная доктрина единодушно относит медицинский и духовный персонал к категории "некомбатантов". Однако при этом такой же статус "невоюющих" военнослужащих в значении ст. 67 Протокола в отечественной доктрине никак не выделяется. Особого внимания заслуживают утверждения отдельных авторов о том, что "из смысла ст. 43 Протокола..." <1> или "согласно Протоколу I" <2> медицинский и духовный персонал отнесен к категории "некомбатантов". В связи с этим необходимо подчеркнуть, что в Протоколе I подтверждается статус медицинского и духовного персонала в качестве лиц, выполняющих исключительно свои непосредственные функции и не принимающих непосредственного участия в боевых действиях, что устанавливается I - II Женевскими конвенциями 1949 г. (ст. ст. 22, 24 и 35, 36 соответственно). Из "смысла Протокола" как раз вытекает, что термин "некомбатант" используется в значении "гражданское лицо" (рассмотрено ранее), но не в привычном значении Гаагских конвенций 1907 г. ("несражающийся"). Словосочетание в тексте соответствующей статьи Протокола на английском языке "the feigning of civilian, non-combatant status" (п. "c" ч. 1 ст. 37) по смыслу Протокола I можно переводить и как "симулирование статуса гражданского лица, не являющегося комбатантом", а не "симулирование обладания статусом гражданского лица или некомбатанта" (как указано в тексте Протокола на русском языке), что не одно и то же. Одно лишь употребление в учебной литературе термина "некомбатант", как представляется, способно привести к аберрации и ассоциации с иными категориями "несражающихся" с учетом лиц, упоминаемых в пп. A.4 и A.5 ст. 4 III Женевской конвенции. А это (после принятия Протокола I) уже не соответствует действующим международно-правовым нормам, дезориентирует научную общественность и особенно студенческое сообщество.

--------------------------------

<1> Котляров И.И. Международное гуманитарное право. М., 2009. С. 45; Он же. Международное гуманитарное право // Международное право: Учеб. / Отв. ред. Г.С. Стародубцев. М., 2015. С. 362.

<2> Алешин В.В. Международное право вооруженных конфликтов. М., 2007. С. 126. 

Одновременно уместно привести высказывание известного отечественного исследователя в области права вооруженных конфликтов И.И. Котлярова: "Следует признать, что принятие и вступление в силу Протокола I, к сожалению, осталось как бы незамеченным для многих отечественных и некоторых зарубежных авторов, которые, как и прежде в своих трудах, не отражают дополнений, связанных с его принятием..." <1>. По существу изложенного (с предложением о необходимости внесения соответствующих изменений в правовую доктрину) автор настоящей статьи также выступал на научных конференциях <2> и с публикациями в научных изданиях <3>. Однако, к немалому сожалению, сохраняющийся инерционный подход в доктрине (особенно в учебных изданиях) в отношении упраздненной категории "некомбатант" побудил автора вновь вернуться к подробному анализу правового статуса участников международных вооруженных конфликтов.

--------------------------------

<1> Котляров И.И. Международно-правовое регулирование вооруженных конфликтов. С. 106.

<2> Международные Мартеновские чтения (Санкт-Петербург, 2003 г.); Кутафинские чтения (Москва, 2010 г.); Ежегодное заседание Российской ассоциации международного права (Москва, 2011 г.).

<3> Кремнев П.П. Правовой статус участников вооруженных конфликтов // Рос. ежегодник междунар. права. СПб., 2003 Спец. вып.; Он же. Международное право и вооруженные конфликты // Международное право: Учеб. / Отв. ред. Л.Н. Шестаков. М., 2005. 

На основании изложенного медицинский и духовный персонал и военнослужащих, постоянно назначенных для выполнения функций гражданской обороны, с принятием Дополнительного протокола I следует относить к категории лиц, входящих в личный состав регулярных вооруженных сил, не являющихся комбатантами и обладающих особым статусом.

Таким образом, с учетом III Женевской конвенции и положений Протокола I к комбатантам относятся следующие категории:

1) личный состав регулярных вооруженных сил (за исключением лиц, обладающих особым статусом) и включенные в них полувоенные или вооруженные организации, а также личный состав ополчений и добровольческих отрядов, включенных в состав вооруженных сил;

2) партизаны, личный состав ополчений и добровольческих отрядов, включая организованные движения сопротивления, если они отвечают следующим требованиям: а) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; б) имеют определенный и явственно видимый издалека отличительный знак; в) открыто носят оружие, в том числе во время каждого военного столкновения и в то время, когда находятся на виду у противника в ходе развертывания в боевые порядки, предшествующего началу наступления, в котором они должны принять участие; г) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны;

3) население неоккупированной территории, которое при приближении неприятеля стихийно берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками, не успев сформироваться в регулярные войска, если они открыто носят оружие и соблюдают законы и обычаи войны;

4) организованные вооруженные участники национально-освободительных движений, борющиеся против колониализма, расизма и иностранного господства в осуществление своего права на самоопределение.

Деление вооруженных сил находящихся в конфликте сторон на комбатантов и некомбатантов представляется необоснованным и нецелесообразным. Положения действующего международного права не дают к этому необходимых оснований.

В заключение следует остановиться на сфере действия рассмотренных норм, т.е. на государствах-участниках упомянутых соглашений. В Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г. (общепринятое обобщенное наименование всех четырех Женевских конвенций 1949 г.) участвуют 196 стран <1> - больше, чем государств-членов ООН. К настоящему времени Дополнительный протокол I 1977 г. ратифицировали абсолютное большинство государств мира - 174 <2> (последним присоединился Южный Судан - 25 января 2013 г., для Российской Федерации Протокол в силе с 29 сентября 1989 г.). При этом ряд оставшихся стран мира подписали его с условием ратификации (например, США - 12 января 1977 г.), что на основании Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. означает: такие государства должны воздержаться от действий, лишающих договор его объекта и цели (ст. 18). А это дает основание полагать, что положения Дополнительного протокола I являются нормами общего международного права.

--------------------------------

<1> URL: https://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/States.xsp?xp_viewStates=XPages_NORMStatesParties&xp_treatySelected=365.

<2> URL: http://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/States.xsp?xp_viewStates=XPages_NORMStatesParties&xp_treatySelected=470.

Список литературы

1. Commentary III Geneva Convention Relative to the Treatment of Prisoners of War. Geneva, 1960.
2. Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to Geneva Conventions of 12 August 1949. Geneva, 1987.
3. Convention (I) for the Amelioration of the Condition of the Wounded and Sick in Armed Forces in the Field. Geneva, 12 August 1949 // URL: https://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/States.xsp?xp_viewStates=XPages_NORMStatesParties&xp_treatySelected=365.
4. Final Record of the Diplomatic Conference of Geneva of 1949. Bern, 1950 - 1951. Vol. II-A.
5. Paenson I. Manual of the Terminology of the Law of Armed Conflicts. Brussels, 1989.
6. Protocol Additional to the Geneva Conventions of 12 August 1949, and relating to the Protection of Victims of International Armed Conflicts (Protocol I), 8 June 1977 // URL: http://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/States.xsp?xp_viewStates=XPages_NORMStatesParties&xp_treatySelected=470.
7. Reports on the Work of the Conference of Government Experts for the Study of the Conventions for the Protections of War Victims. Geneva, 1947.
8. Алешин В.В. Международное право вооруженных конфликтов. М., 2007.
9. Алешин В.В. Право вооруженных конфликтов // Международное право / Под общ. ред. А.И. Микульшина. М., 2005.
10. Арцибасов И.Н. Международное право в период вооруженных конфликтов // Международное право / Под ред. Н.Т. Блатовой. М., 1987.
11. Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989.
12. Батырь В.А. Международное гуманитарное право: Учеб. для вузов. М., 2011.
13. Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М., 2000.
14. Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль. Санкт-Петербург, 29 ноября 1868 г. // Международное право. Ведение боевых действий: Сб. Гаагских конвенций и иных соглашений. 2-е изд., испр. и доп. М., 1999.
15. Женевская конвенция об обращении с военнопленными 1929 г. // URL: https://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/INTRO.
16. Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и дополнительные протоколы к ним. М., 2005.
17. Конвенции о бомбардировании морскими силами во время войны. Гаага, 18 октября 1907 г. // Международное право. Ведение боевых действий: Сб. Гаагских конвенций и иных соглашений. 2-е изд., испр. и доп. М., 1999.
18. Конвенция о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне. Гаага, 18 октября 1907 г. // Международное право. Ведение боевых действий: Сб. Гаагских конвенций и иных соглашений. 2-е изд., испр. и доп. М., 1999.
19. Конвенция об обращении торговых судов в военные. Гаага, 18 октября 1907 г. // Международное право. Ведение боевых действий: Сб. Гаагских конвенций и иных соглашений. 2-е изд., испр. и доп. М., 1999.
20. Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны. Гаага, 18 октября 1907 г. Приложение: Положение о законах и обычаях сухопутной войны // Международное право. Ведение боевых действий: Сб. Гаагских конвенций и иных соглашений. 2-е изд., испр. и доп. М., 1999.
21. Котляров И.И. Международное гуманитарное право // Международное право: Учеб. / Отв. ред. А.Н. Вылегжанин. М., 2009.
22. Котляров И.И. Международное гуманитарное право // Международное право: Учеб. / Отв. ред. Г.С. Стародубцев. М., 2015.
23. Котляров И.И. Международное гуманитарное право. М., 2003.
24. Котляров И.И. Международное гуманитарное право. М., 2009.
25. Котляров И.И. Международно-правовое регулирование вооруженных конфликтов. М., 2013.
26. Кремнев П.П. Международное право и вооруженные конфликты // Международное право: Учеб. / Отв. ред. Л.Н. Шестаков. М., 2005.
27. Кремнев П.П. Правовой статус участников вооруженных конфликтов // Рос. ежегодник междунар. права. СПб., 2003. Спец. вып.
28. Курс международного права: В 7 т. М., 1992. Т. 6.
29. Международное право / Отв. ред. Ф.И. Кожевников. М., 1987.
30. Международное право / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. М., 1999.
31. Международное право: Учеб. / Отв. ред. В.И. Кузнецов. М., 2001.
32. Международное право: Учеб. / Отв. ред. Г.И. Тункин. М., 1994.
33. Международное право: Учеб. / Отв. ред. Г.С. Стародубцев. М., 2015.
34. Международное право: Учеб. / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. М., 1999.
35. Международное право: Учеб. / Под ред. Н.Т. Блатовой. М., 1987.
36. Международное право: Учеб. для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 2004.
37. Международное публичное право: Учеб. / Отв. ред. К.А. Бекяшев. М., 2009.
38. Мелков Г.М. Международное право в период вооруженных конфликтов // Международное публичное право: Учеб. / Под ред. К.А. Бекяшева. М., 1998.
39. Оппенгейм Л. Международное право. М., 1949. Т. 2. Полутом 1.
40. Словарь международного права / Отв. ред. С.А. Егоров. М., 2014.
41. Талалаев А.Н. Международное право в период вооруженных конфликтов // Международное право: Учеб. / Ред. кол. Л.Н. Шестаков, А.Н. Талалаев, Е.А. Шибаева. М., 1999.

References

1. Aleshin V.V. Mezhdunarodnoe pravo vooruzhennyx konfliktov. M., 2007.
2. Aleshin V.V. Pravo vooruzhennyx konfliktov // Mezhdunarodnoe pravo / Pod obshh. red. A.I. Mikul'shma. M., 2005.
3. Arcibasov I.N. Mezhdunarodnoe pravo v period vooruzhennyx konfliktov // Mezhdunarodnoe pravo / Pod red. N.T. Blatovoj. M., 1987.
4. Arcibasov I.N., Egorov S.A. Vooruzhennyj konflikt: pravo, politika, diplomatiya. M., 1989.
5. Batyr' V.A. Mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo: Ucheb. dlya vuzov. M., 2011.
6. Commentary III Geneva Convention Relative to the Treatment of Prisoners of War. Geneva, 1960.
7. Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to Geneva Conventions of 12 August 1949. Geneva, 1987.
8. Convention (I) for the Amelioration of the Condition of the Wounded and Sick in Armed Forces in the Field. Geneva, 12 August 1949 // URL: https://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/States.xsp?xp_viewStates=XPages_NORMStatesParties&xp_treatySelected=365.
9. David Eh. Principy prava vooruzhennyx konfliktov. M., 2000.
10. Deklaraciya ob otmene upotrebleniya vzryvchatyx i zazhigatel'nyx pul'. Sankt-Peterburg, 29 noyabrya 1868 g. // Mezhdunarodnoe pravo. Vedenie boevyx dejstvij: sb. Gaagskix konvencij i inyx soglashenij. 2-e izd., ispr. i dop. M., 1999.
11. Final Record of the Diplomatic Conference of Geneva of 1949. Bern, 1950 - 1951. Vol. II-A.
12. Konvenciya ob obrashhenii torgovyx sudov v voennye. Gaaga, 18 oktyabrya 1907 g. // Mezhdunarodnoe pravo. Vedenie boevyx dejstvij: Sb. Gaagskix konvencij i inyx soglashenij. 2-e izd., ispr. i dop. M., 1999.
13. Konvenciya o nekotoryx ogranicheniyax v pol'zovanii pravom zaxvata v morskoj vojne. Gaaga, 18 oktyabrya 1907 g. // Mezhdunarodnoe pravo. Vedenie boevyx dejstvij: Sb. Gaagskix konvencij i inyx soglashenij. 2-e izd., ispr. i dop. M., 1999.
14. Konvencii o bombardirovanii morskimi silami vo vremya vojny. Gaaga, 18 oktyabrya 1907 g. // Mezhdunarodnoe pravo. Vedenie boevyx dejstvij: Sb. Gaagskix konvencij i inyx soglashenij. 2-e izd., ispr. i dop. M., 1999.
15. Konvenciya o zakonax i obychayax suxoputnoj vojny. Gaaga, 18 oktyabrya 1907 g. Prilozhenie: Polozhenie o zakonax i obychayax suxoputnoj vojny // Mezhdunarodnoe pravo. Vedenie boevyx dejstvij: Sb. Gaagskix konvencij i inyx soglashenij. 2-e izd., ispr. i dop. M., 1999.
16. Kotlyarov I.I. Mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo // Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. A.N. Vylegzhanin. M., 2009.
17. Kotlyarov I.I. Mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo // Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. G.S. Starodubcev. M., 2015.
18. Kotlyarov I.I. Mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo. M., 2003.
19. Kotlyarov I.I. Mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo. M., 2009.
20. Kotlyarov I.I. Mezhdunarodno-pravovoe regulirovanie vooruzhennyx konfliktov. M., 2013.
21. Kremnev P.P. Mezhdunarodnoe pravo i vooruzhennye konflikty // Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. L.N. Shestakov. M., 2005.
22. Kremnev P.P. Pravovoj status uchastnikov vooruzhennyx konfliktov // Ros. ezhegodnik mezhdunar. prava. SPb., 2003. Spec. vyp.
23. Kurs mezhdunarodnogo prava: V 7 t. M., 1992. T. 6.
24. Mezhdunarodnoe pravo / Otv. red. F.I. Kozhevnikov. M., 1987.
25. Mezhdunarodnoe pravo / Otv. red. Yu.M. Kolosov, V.I. Kuznecov. M., 1999.
26. Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. V.I. Kuznecov. M., 2001.
27. Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. G.I. Tunkin. M., 1994.
28. Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. G.S. Starodubcev. M., 2015.
29. Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. Yu.M. Kolosov, V.I. Kuznecov. M., 1999.
30. Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Pod red. N.T. Blatovoj. M., 1987.
31. Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. dlya vuzov / Otv. red. G.V. Ignatenko, O.I. Tiunov. M., 2004.
32. Mezhdunarodnoe publichnoe pravo: Ucheb. / Otv. red. K.A. Bekyashev. M., 2009.
33. Melkov G.M. Mezhdunarodnoe pravo v period vooruzhennyx konfliktov // Mezhdunarodnoe publichnoe pravo: Ucheb. / Pod red. K.A. Bekyasheva. M., 1998.
34. Oppengejm L. Mezhdunarodnoe pravo. M., 1949. T. 2. Polutom 1.
35. Paenson I. Manual of the Terminology of the Law of Armed Conflicts. Brussels, 1989.
36. Reports on the Work of the Conference of Government Experts for the Study of the Conventions for the Protections of War Victims. Geneva, 1947.
37. Slovar' mezhdunarodnogo prava / Otv. red. S.A. Egorov. M., 2014.
38. Talalaev A.N. Mezhdunarodnoe pravo v period vooruzhennyx konfliktov // Mezhdunarodnoe pravo: Ucheb. / Red. kol. L.N. Shestakov, A.N. Talalaev, E.A. Shibaeva. M., 1999.
39. Protocol Additional to the Geneva Conventions of 12 August 1949, and relating to the Protection of Victims of International Armed Conflicts (Protocol I), 8 June 1977 // URL: http://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/States.xsp?xp_viewStates=XPages_NORMStatesParties&xp_treatySelected=470.
40. Zhenevskaya konvenciya ob obrashhenii s voennoplennymi 1929 g. // URL: https://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/INTRO.
41. Zhenevskie konvencii ot 12 avgusta 1949 goda i dopolnitel'nye protokoly k nim. M., 2005.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Международное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.